Императрица Елизавета Петровна. Ее недруги и фавориты

Шувалов И.И. (1727–1797) родился в Москве 12 ноября 1727 года. Отец – Иван Максимович Шувалов, дворянин, капитан гвардии, умер в 1741 году. Мать, Татьяна Родионовна Ратиславская, пережила мужа на пятнадцать лет и умерла в 1756 году. У Ивана Ивановича была сестра Прасковья Ивановна, в замужестве Голицына.

Шувалов получил домашнее образование. С детства он показал прилежание, он любил учиться. По некоторым сведениям, активно занимался изучением языков, знал французский, немецкий и даже латынь. Сейчас таких зовут «ботаник».

Двоюродные братья Шуваловы – Петр и Александр Ивановичи – определили его ко двору, он стал пажом. Особенно в этом постаралась шустрая Мавра Егоровна – супруга Петра Ивановича. Уже тогда Екатерина заметила умного юношу, который несколько раз в качестве пажа сопровождал ее на охоту, неся ее ружье. Вот что она пишет в своих «Записках»: «Я вечно находила его в передней с книгой в руках, я тоже любила читать, и вследствие этого я его заметила, на охоте я иногда с ним разговаривала; этот юноша показался мне умным и с большим желанием учиться; я его укрепила в этой склонности, которая была и у меня, и не раз предсказывала ему, что он пробьет себе дорогу, если будет приобретать себе знания. Он также иногда жаловался на одиночество, в каком оставили его родные; ему было тогда восемнадцать лет, он был очень недурен лицом, очень услужлив, очень вежлив, очень внимателен и казался от природы очень кроткого нрава. Он внушал мне участие, и я с похвалой отозвалась о нем его родным, все любимцам императрицы, это привязало его ко мне – он узнал, что я желала ему добра, они стали обращать на него больше внимание; кроме того, он был очень беден».

Далее Екатерина пишет, что она первая его заметила и первая способствовала его сказочной карьере. Это, конечно, не так. «Еще в Ораниенбауме, он стал ухаживать за княжной Анной Гагариной, которую я очень любила в то время; через год он дошел в этой привязанности до желания жениться на ней; он бросился к ногам своих родных, чтобы получить их согласие, но последние и слышать об этом не захотели». Екатерина недоумевает – почему? Княжна Гагарина была очень выгодной партией. Причин может быть несколько. Одна из них – Мавра Егоровна уже тогда подумывала о другой карьере для племянника, другая – в документах как-то глухо говорится, что Ивана Ивановича хотели женить на Нарышкиной Наталье Александровне, сестре Льва Александровича Нарышкина. Но обе свадьбы не состоялись. Ивана Ивановича ждал его «случай».

В 1749 году во время пребывания императрицы в Москве намечалась свадьба Николая Федоровича Голицына и Прасковьи Ивановны Шуваловой – сестры Ивана Ивановича. 23 августа в честь посещения императрицей усадьбы Голицына Черемушки там был дан роскошный бал. Вот тогда-то Мавра Егоровна и представила ненароком государыне своего двадцатилетнего племянника – красавца-пажа Ивана Ивановича. Дежурный генерал-адъютант сделал в журнале запись: «Ее императорское величество соизволили иметь выход на Воробьёвы горы; в расставленных шатрах обеденное кушанье изволили кушать, а оттуда шествие иметь соизволили в село Черемоши – к господину генерал-майору князю Голицыну, где благоволили вечернее кушать, и во дворец прибыть изволили в первом часу пополуночи».

Через неделю Елизавета отправилась в Воскресенский монастырь (Новый Иерусалим) и там 5 сентября, в день своего ангела, объявила Ив. Ив. Шувалова камер-юнкером. Для двора это был знак – появился новый фаворит. Разница в возрасте восемнадцать лет, но кого и когда это смущало! Придворные были уверены, что «случай» продлится очень недолго. Кто же мог предположить, что во все последующее двенадцать лет, а именно столько осталось царствовать Елизавете, юный Шувалов станет для нее самым близким и родным человеком.

Иван Иванович был необычайным фаворитом. Он не был политиком и дипломатом, но, видимо, был силен в науке под названием человековедение, при этом был добр, бескорыстен и честен. О нем трудно писать, потому что нельзя поручиться за даты в его биографии в молодые годы, за его родственные связи. Например, сведения о первой встрече его с государыней очень противоречивы. Про деревню Черемушки я прочитала в очерке Анны Головановой «Любезный мой Шувалов»; современники Ивана Ивановича, скажем, князь Щербатов, совсем не так описывают эту встречу. Слишком много разночтений, но это полбеды. О нем трудно написать увлекательно. Раньше какие были «действующие лица» – хороший и плохой, а сейчас у нас – хороший и сложный. Иван Иванович безусловно относится к «хорошим», в этом беда беллетриста-историка. О «сложных» всегда интереснее и писать, и читать, потому что каждая интрига или сделанная ближнему гадость, предательство или подлость описывается современниками в мемуарах, в письмах, в записках всегда подробно и и красочно. Про доброе дело или не пишут вообще, или пишут одной фразой, благодарят, конечно, но обычно даже не упоминают – за что.