Императрица и смерть

Иногда Орлане хотелось стукнуть лорда наместника, чтобы он научился говорить без витиеватостей.

- Меня устроило бы снижение торговой пошлины всего в два раза. Сдаюсь. Вы победили.

Она обернулась: собеседник покивал ей со значительным видом. Именно с таким видом, как будто тут же хотел добавить: 'Ну, мы же взрослые и умные. Обязательно договоримся'.

Орлана набрала в грудь воздуха, чтобы разразиться обличительной тирадой, спокойно и с уверенностью в голосе, как у отца, заявить, что они могут объявлять о своей независимости по пять раз на дню, а потом выдохнула. Потом снова набрала.

- Лорд. Не ждите никаких уступок с моей стороны.

Кукла в алом платье подмигивала ей с полки хитрым чёрным глазом, и неизвестно откуда взявшийся солнечный зайчик запутался в её волосах.

Ольвэ, на лице которого появилось неподдельное огорчение, развёл руками.

- Тогда этим вечером я жду вас для подписания всех бумаг.

- Обязательно прибуду.

Этим утром Линкей отчаянно увещевал её в том, что необходимо начать переговоры, Герольд пугал остановкой работ в Морейне и Аралерне, потому что Ольвэ отдал приказ свернуть поставки необходимых артефактов. Конрад хмыкал и задумчиво шевелил усами. Не слышно было только отравленного Эрвина, потому что в зале советов его место вообще пустовало.

Не явилась и Ишханди.

- Вас проводить? - Озадаченный её замешательством, Ольвэ предложил руку, словно Орлана сама не могла шагнуть в портал.

Его узкая, почти женская ладонь была наряжена в перчатку, белоснежную, украшенную у запястья серебряной цепочкой с подвесками. И тут Орлана снова ощутила резкий, терпкий аромат духов, будто ветром, сорвавшимся вниз с высокого потолка, пахнуло ей в лицо - горькими восточными цветами и пылью.

- Что это за аромат, лорд? - Орлана растянула вопрос, будто мелодию, чтобы он почувствовал каждую её нотку и каждую нотку пряных духов.

Цепочка зазвенела, Ольвэ спрятал руку за спину.

- Это маарская вишня, императрица. Сейчас она зацветает на востоке республики. Изысканный аромат, не так ли?

Сейчас запах раздражал её так, что, казалось, от него резало глаза.

- Прошу, переоденьтесь к вечеру. - Орлана подошла к порталу и ещё раз оглянулась.

Ольвэ, внимая её словам, чинно сложил руки на груди - ладонь к ладони, - оставив всё же между ними крошечный промежуток. И другая рука его была без перчатки.

- Орлана у Ольвэ, - сообщила Ишханди. - Если ты к ней.

Луксор от неожиданности сделал шаг назад, но портал уже закрылся, и он упёрся спиной в стену. Ишханди превратила приёмную императрицы в напоённый солнечным светом деревянный домик. Так и чудилось, что за окнами зашепчет молитвы море и закричат голодные чайки.

Она поднялась из плетёного кресла и, как кошка, выгнула спину, разнимая затёкшие мышцы.

- Ясно. - Луксор пригляделся: ему показалось, или сегодня лицо магички стало ещё бледнее? - В общем, нам и без неё неплохо бы поговорить.

Всё же чего-то она дожидалась, сидя в приёмной так долго, что заломило спину от неудобного кресла, что от скуки пришлось рассматривать акварельные пейзажики на стенах - они проступили очень уж реалистично. С приходом Луксора прозрачные шторы на окнах стали тяжелеть, превращаться в бордовые гардины, как в их с Орланей спальне. Ишханди окинула комнату безразличным взглядом.

- Ты рутинист, - вынесла окончательное решение она, как судья. - Погряз в своей жизни. Я, знаешь, одновременно жалею тебя и завидую. Говори уже, что хотел, не до церемоний сейчас.

Она снова опустилась в кресло - словно бы собиралась танцевать, а Луксор не пригласил, чем немало разочаровал. Он решил, что лучше будет подойти. Ишханди всё равно сидела, напряжённо отвернувшись к окну. Конечно, не было за окном никакого моря, разве что море серого тумана, но как же хотелось!

- Я говорил с Орланей. И я не понимаю, почему вы на неё накинулись с этим расследованием. Она только пытается справиться с ситуацией. - Луксор тряхнул руками. Ладони были испачканы в чёрной краске: на сегодняшней лекции приходилось рисовать много формул. - Пытается вернуть привычный ритм жизни. Она не только потеряла отца, на её плечи свалились все проблемы Манталата. Это архисложно.

- Я знаю, - откликнулась Ишханди так покорно и просто, что Луксор на секунду устыдился своего резкого тона и замолчал. - Но она никогда не выберется из той ямы, куда сама себя загоняет, если только не вытащить силой. Она ищет виноватого, а когда не найдёт, схватит первого, попавшегося под руку.

По деревянным стенам поползли бордовые полосы - цвет стен в их спальне выбирала Орлана, а он только согласно кивал, обнимая её за плечи одной рукой.

- О, нет-нет-нет. - Луксор прикрыл глаза: ему казалось, что Ишханди от его слов только сильнее сжимала губы. Ещё немного, и они бы превратились в тонкую ниточку. А сам он, кажется, начинал злиться. Не просто так магичка хаоса со всеми удобствами устроилась в приёмной императрицы, хотя разговаривать с ней точно не желала. - Давай не будем делать из Орланы монстра. Она совсем не глупая, и уж тем более не безумная.