Императрица и ветер (СИ)

Во сне она обнимала Луксора и прятала. От кого прятала, зачем - понять не могла, но и страха не ощущала. Понимала только одно - нужно его защитить.

- Вселенский разум тут уже не поможет... Ты её видишь? Уверен, что сигнал вообще шёл отсюда? - голос оказался громче, чем шорох снега, и Маша разозлилась, что её так нагло выдернули из сна. Только во сне она была рядом с Луксором, и он её обнимал. Только во сне ей не было страшно.

- Сигнал вообще пропал. Ламеры! Что за техника! Как включается этот фонарь?

Маша собрала остатки тепла и вернулась в сон.

- Демоны, здесь всё в крови, - снова этот голос.

Шорох шагов и снега.

- Маша!

Ну вот, теперь её трясли за плечи. Отстали бы, наконец! Призрак тепла и любви сбегал, как преступник от конвоя.

- Пульс есть? Сабрина, ну ты не видишь, она без сознания. Держи фонарь.

Её подняли на руки, и ощущение невесомости Маше не понравилось. Появился холодный ветер, который тут же принялся облизывать её голые ладони и пробегал мурашками по позвоночнику.

- У неё голова разбита...

- Так, Сабрина, не зависай тут. Вниз пошли. Потом разберёмся.

Её ожидало крайне неприятное пробуждение - от назойливой полоски света. Некоторое время Маша спасалась от неё, натягивая одеяло на самые глаза, но сон уже сбегал - босиком по холодному полу, к подоконнику и в светлеющее небо.

Нет. Она открыла глаза и посмотрела на дверь. Дверь была приоткрыта, из-за неё вытекала эта ужасная неоновая полоска и неслись голоса. Голоса звучали по-вечернему, умиротворённо и приглушённо, словно боялись разбудить ребёнка. Но незнакомо. Маша не узнавала эти голоса.

Путаясь в потяжелевшем вдруг одеяле, она села на кровати. Темнота увеличивала комнату до размеров мира, темнота шуршала в углах призрачными звуками, и Маша не узнавала комнату, совсем не узнавала. Она вскочила на ноги и едва устояла: в ушах зашумело громче урагана.

Она добралась до двери - и сразу же прижалась лбом к косяку, закрыла глаза. Ослепительно яркий свет горел справа, там, где ещё одна дверь была приоткрыта. Свет Маше не нравился ещё больше, чем темнота. Свет напоминал ей о чём-то тревожном и хорошо уже забытом. На попытку вспомнить, голова отозвалась тупой болью в висках.

- Ну вот, пожалуйста, уже встала. А ты боялся...

Маша открыла глаза: перед ней был Луксор, бледный, испуганный, он тяжело дышал, и волосы на висках намокли от пота. Справа от него стояла Сабрина.

Луксор шагнул к Маше, оторвал её от косяка и прижал к себе. Она чувствовала, как его дыхание касалось её волос, и шёпот обжёг воспалённое сознание.

- Милая, родная, я чуть с ума не сошёл. Меня к тебе не пускали.

Она вцепилась ему в плечо и с облегчением почувствовала, как по щекам бегут совсем не злые слёзы.

...Рауль смотрел на неё с таким видом, как будто хотел спросить, уверена ли она, что её уже выписали.

- Маша, ты уверена, что тебя уже выписали?

Ну вот, пожалуйста.

- Да. - Она с громким вздохом опустилась на стул. - Слушай, я не сумасшедшая, я всё прекрасно помню. Мы были на крыше с Виолой.

- Да кто такая эта Виола? - сделал круглые глаза Рауль и, как ни в чём не бывало, принялся за чай.

Он вообще с готовностью откликнулся на Машино приглашение, а войдя в гостиничный номер, сразу же потребовал себе чаю погорячее и с лимоном. Лимон он принёс с собой.

Зима презрительно покосилась с неба на жалующихся горожан, фыркнула и устроила им оттепель. Теперь, развозя слякоть по дорогам, они ругали несносную погоду в два раза громче.

- Короче, рассказываю ещё раз, - не вытерпела Маша. - Я пришла на крышу, чтобы поговорить с...

- Вселенским разумом? - из-за чашки подмигнул ей Рауль. - А я всё думал, чего ты там забыла. Ну ты рассказывай, рассказывай. Извини, что перебил.

- С Виолой. Она позвонила мне и предложила встретиться.

- На крыше? - уточнил Рауль тоном, значащим только одно: "Нет, дорогая. Не ври, тебя ещё не выписали".

Луксор, который наблюдал за их беседой почти со стороны - он устроился в кресле в другом углу комнаты - покачал головой, и это конечно значило нечто вроде: "Как ты могла согласиться на такое? Я не пережил бы, если бы потерял тебя".

Нет, Маша не умела читать мысли, просто за тот битый час, в течение которого она пыталась сложить у себя в голове мало-мальски логичную картину произошедшего, она выяснила только то, что Рауль упорно ей не верит, а Луксор до сих пор с содроганием вспоминает, как ему позвонила Сабрина.

- Мы с Виолой встретились на крыше, - упрямо повторила Маша. - Она предложила сброситься. Понятное дело, я отказалась. Тогда она бросилась на меня с ножом.

Луксор тяжело вздохнул и отвернулся к окну. Вряд ли его можно было удивить очередной выходкой Виолы, но весь рассказ Маши воспринимал так, словно события разворачивались прямо у него перед глазами, а он стоял за стеклянной стеной и ничего не мог изменить.

- Я выбила нож у неё из рук. Кстати, он должен был остаться на крыше. Неужели вы его не нашли?

- Нет, нет и ещё раз нет. Мы его не нашли, хотя обыскали всю крышу, - Рауль поболтал в чашке чайной ложкой и достал оттуда прозрачный ломтик лимона. - Мы там вообще ничего не нашли.