Императрица Ядов

На этот раз я не пытался подавить свое веселье.

— Почему ты шьёшь новый костюм? — спросила она, ничего не упуская.

— Для предстоящих скачек. Илариона представляют как жеребца. — я поправил свободные манжеты. — Это значит, что мне нужен новый жеребёнок.

Глаза Елены блеснули.

— Что мне надеть?

— Что надеть? Ты не идёшь.

Ее губы сжались в тонкую линию.

— Почему нет?

— Это небезопасно.

И Борис, и Нико внезапно обнаружили, что пол очень интересен.

— Я не останусь взаперти навсегда, Кон, — резко напомнила она мне. — Я одолжу одну из шляп Роксаны.

Я послал ей многозначительный взгляд. Она знала, что я не стал бы спорить о своих проблемах с безопасностью в присутствии Бориса — или Николая.

Елена пожала плечами.

— Мне любопытно.. поставь это сейчас же! — Нико поспешно поставил вазу, которую держал в руках. — И я хочу уйти. — она закончила фразу так, словно ее никто не прерывал.

— Если ты действительно настроена на это всем сердцем, прекрасно. Но послушай меня, Елена, — сказал я ей. — Никаких блужданий, никакого ухода с моих глаз.

Она склонила голову в насмешливом признании.

— Давай, малыш. Пойдем поищем Бабушку.

Николай схватил ее протянутую руку, махнув мне другой рукой.

— Пока-пока, Кон.

Это лучше, чем дядя Костя, рассуждал я про себя, чувствуя, как во мне поднимается знакомый порыв гнева.

В настоящем Елена встретилась со мной взглядом через всю комнату. Ее настороженный взгляд не дрогнул и не метнулся в сторону, вместо этого наши взгляды столкнулись. Каждая частичка меня жаждала подойти к ней, встать рядом и дать понять, кому она принадлежит. Я хотел спросить ее о скачках и послушать ее мысли: как думаешь, кто победит? Какая лошадь твоя любимая? Мне хотелось подразнить ее из-за ее ужасной шляпы и болящих ног.

Потребовалось все, что есть в моём арсенале, но я не позволил себе двинуться.

Елена придёт ко мне. Это она, а не я, приползла первой.

Я почувствовал, как ко мне медленно возвращается прежнее терпение. Это то же самое терпение, с которым я ждал своего царства, того самого, на котором я спал, когда был молодым человеком, безудержно бегая по улицам Москвы. Это то же самое чувство, заставлявшее меня терзаться из-за Елены, ожидая, когда она поддастся моей любви к ней.

Терпение. Одно из моих достоинств, один из моих недостатков.

Я всегда был змеей в траве, шипами под прекрасным цветком.

Факты остались прежними. Моя Елена решила остаться, и хотя перед нами все еще стояло много проблем — Титус, воспитание детей, друг друга, — она находилась на моей орбите и, следовательно, в моих руках.

Моя любовь, мой сын, мое королевство. У меня было все это.

Все, что мне нужно сделать, это набраться терпения.

Уголки ее губ приподнялись, словно она могла слышать мои мысли. Я наклонил свой бокал в ее сторону в знак торжества. Она не ответила на этот жест.

Несколько мужчин завели со мной разговор о Иларионе как о жеребце, но я краем глаза следил за Еленой. Единственный раз, когда я отвернулся, это когда зазвонил мой телефон, и на экране появилось имя моей племянницы. Я извинился перед группой, чтобы ответить.

— Ой, дядя Костя, — воскликнула Наташа, как только я поздоровался. — Я так ужасно провела время, но и ты тоже. Значит, это правда? Елена вернулась? С твоим наследником?

Я повернулся спиной к Елене, пытаясь дать себе больше уединения. Ее пристальный взгляд обжег мне затылок.

— Да.

Она издала пронзительный смешок. Трудно было сказать, смеялась ли она от радости или от жестокости. Для Наташи чаще всего это было и то, и другое.

— Еще один Тарханов! Мир содрогается от ужаса, когда наша родословная расширяется. И двоюродный брат для меня — я не могу быть счастливее. Не думала, что у меня появятся двоюродные братья — мертвецам трудно размножаться.