Императрица Ядов

Я только улыбнулся и сделал еще один глоток своего напитка.

— Ты сказал, что у твоей кобылы? Ты ищешь нового жеребенка, не так ли? На следующий сезон? Думаю, кобыла Эндрю Уэйнса скоро родит самца...

Чтобы не вызвать подозрений, я медленно погрузил в нее свои пальцы, даже если моя интуиция побуждала двигаться быстрее и брать больше. Она становилась все влажнее вокруг меня, и влага стекала по моей ладони. Я чувствовал, как у нее внутри все сжимается, ее удовольствие нарастало, как прилив.

Губы Елены приоткрылись, когда еще один вдох покинул ее, но она проделала хорошую работу, ничего не выдавая на своем лице. Если не считать подергивания мышцы на шее, Елена была идеальным воплощением спокойствия.

Я задавался вопросом, смогу ли я это уничтожить.

Убедившись, что она достаточно возбуждена, я скользнул в нее третьим пальцем. Она сжалась вокруг, бедра и колени задрожали, когда удовольствие пронзило ее. Тихий стон попытался сорваться с ее губ, но она подавила его кашлем.

— Жаль, что ты так и не получил жеребенка от Василия Блаженного. Хотя в то время у тебя был Иларион, так что я уверен, что это не слишком большая потеря...

Елена начала ощущаться замученной. Я видел, как ее губы сжались, слышал, как она стиснула зубы. Поймав ее взгляд, похоть извивалась в зеленых глубинах, как змея. Она сжала и разжала бедра, пытаясь ослабить нарастающее давление, но облегчения не наступало.

Я надавил пальцами на ее точку G.

Ее бокал с шампанским разлетелся на тысячу осколков, падя. Крики распространились, когда пропитанные жидкостью ботинки и острые осколки стекла разлетелись по полу.

Я выскользнул пальцами из Елены, возвращая ткань на место.

Артем бросил на меня неодобрительный взгляд. Что было иронично, так как Артем раньше верил, что цель его жизни посмотреть, во сколько балетных антрактов он сможет трахнуть Роксану.

— Ты в порядке, Елена? — я спросил.

Она посмотрела на свой разбитый бокал, ее щеки были ярко-красными от смущения и удовольствия. Я проверил, что ни одно стекло не порезало ее.

— Отлично. Прошу меня простить. — она отступила назад, игнорируя других посетителей, которые спрашивали, все ли с ней в порядке. — Извините. Мне... мне нужно в ванную.

— Возьми с собой Данику и двух мужчин.

— Двух?

Она казалась удивленной, но у нее слишком кружилась голова, чтобы спорить.

Даника проскочила рядом с Еленой, когда они уходили, дважды чуть не упав в луковый соус. Обе вышли из ложи, ни разу не оглянувшись.

Я все еще мог чувствовать соки Елены на своих руках и ощущать ее запах на пальцах. Она сводила с ума, вызывала привыкание. Я почти бросился за ней, почти потребовал ее прямо там. Не было другого способа успокоить бурю адреналина и возбуждения, бушевавшие во мне.

Я хотел почувствовать ее центр на своих губах, ощутить вкус ее похоти на языке. Хотел, чтобы она кричала, разбивалась, находилась под моим контролем. В следующий раз, когда она разобьёт бокал с шампанским, я хочу наклонить ее и трахнуть — будь проклята публика.

Терпение, еще раз сказал я себе. Терпение.

Вскоре после этого началась еще одна скачка, грохот копыт, ударяющихся о землю, был таким же громким, как гром в небе. Елена не вернулась.

22

Елена Фальконе

Даника хотела меня кое о чем спросить.

Она была источником энергии рядом со мной, теребя свою шляпу, пока локоны ее волос не распустились. Она продолжала смотреть на меня, приоткрыв рот в начале вопроса, прежде чем быстро отвернуться.

— В чем дело? — спросила я, когда мы направились в ванную.

Два Вора последовали за нами, но оставались на приличном расстоянии. Они привлекли внимание нескольких посетителей, но никто не осмелился приблизиться, вместо этого решив скрыть свои любопытные взгляды под веерами и носовыми платками. Всем были известны слухи, которые окружали всех, кто был связан с Константином Тархановым, и только глупцы могли искушать истину.

Даника споткнулась на мощеной дорожке.

— Вот дерьмо! — я поймала ее прежде, чем она упала, и подняла за локоть. — Спасибо, Елена. Все дело в этом чертовом наряде. Туфли и шляпа, я почти ничего не вижу.

Я выгнула бровь и указала на свои босые ноги.

— Сними их.

— И рискнуть подцепить столбняк? — она фыркнула.

Я посмотрела на ее исцарапанные колени и ушибленные ноги. Даника падала и причиняла себе боль с тех пор, как была ребенком.

— Если ты до сих пор не заболела столбняком, я бы сказала, что ты в безопасности.

Даника показала мне язык, но ее ухмылка перестала казаться злобной. Она внезапно замолчала, лицо ее сморщилось, когда она проглотила свой вопрос.

— В чем дело? — повторила я.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

Ее глаза метнулись ко мне, прежде чем вновь посмотреть вперед.

Мы вошли в роскошную ванную. Женщины выстроились в очередь перед зеркалами, но как только они увидели Данику и меня, то извинились и выбежали под облаком духов. Быстро комната опустела, и мы остались одни.

После еще нескольких напряженных взглядов Даники я огрызнулась:

— Просто скажи. Ты действуешь мне на нервы.

Она порозовела.

— Обещай, что не будешь злиться.

Настала моя очередь послать ей многозначительный взгляд.