Императрица Ядов

— Ты стал мягким во взрослом возрасте, — сказал я, скрывая эмоции, нарастающие в груди.

— Это отцовство, — ответил он. — Я превратился в размазню. Роксана в восторге от этого.

— Да, у детей действительно есть странный способ влиять на родителей.

Мы обменялись взглядами, полными веселья и любви, братья, объединенные. Два маленьких мальчика, а потом двое мужчин. В итоге, два отца. Время в очередной раз выиграло войну, и мне ничего не оставалось, как сдаться ее порочной непрерывности. В конце концов, время вернуло Елену и моего сына ко мне — и в будущем моей семье предстояло получить еще много подарков.

Даника, пришла сказать нам, что церемония начинается. На ней было темно-розовое платье, концы которого уже были испачканы, а на юбке уже темнело пятно; должно быть, она что-то пролила на себя.

— Она идет, босс, — сказала она мне голосом, переполненным радостью. — Ты должен встать на свое место.

Я стоял под свадебной аркой, Артем рядом со мной. Дмитрий и Роман поссорились с мальчиками, прервав их игру и заставив их сесть на свои места. Николай отвечал за кольца — кольца, о которых Дмитрий заботился до того, как наступило нужное время. Оставить малыша ответственным за украшения никогда не было приемлемым вариантом.

Ветер свистел в кронах деревьев, шевеля листья и цветы. Свободные лепестки попали в поток, танцуя над проходом и землей, как крошечные торнадо. Я слышал пение птиц с их ветвей и тихие голоса моего сына и племянников.

Роксана и Евва выскользнули из дома первыми, обе одетые в соответствующую официальную одежду. Серебристая ткань развевалась на ветру, когда они направлялись к нам. Евва держала корзинку с лепестками, которые она наугад бросала, когда мать несла ее к своему месту.

Идеальная цветочница, подумал я, когда они сели, и обе послали Артему сияющие улыбки. Он никогда еще не выглядел таким счастливым.

Даника последовала за ней, умудрившись не полететь по проходу. Она села рядом с Роксаной, послав мне зубастую ухмылку. Сосредоточив все свое внимание на мне, она не заметила пристального взгляда Романа, чьи глаза были прикованы к Данике с такой интенсивностью, что я удивился, как ее кожа не горела под его лазерным взглядом.

За Даникой последовала моя племянница. Ее платье развевалось, как океанские волны, белокурые волосы оттеняли голубизну. Когда Наташа поймала мой взгляд, она послала мне лучезарную улыбку, выглядя совсем как маленькая девочка, которой она была все эти годы назад.

Я посмотрел на них всех, сердце сжалось у меня под ребрами. Моя семья, подумал я. Я знал большинство из этих людей в течение многих лет, строя с ними свою жизнь и дом. Когда я нашёл пятнадцатилетнего Романа на улице, я и представить себе не мог, что он будет держать моего сына на коленях на моей свадьбе. Когда я увидел танцующую Роксану, я не подозревал, что она станет одним из моих самых близких доверенных лиц и любовью всей жизни моего брата.

В мире не было других людей, с которыми я предпочел бы разделить этот момент.

Моя семья заерзала на своих местах, когда ее появление приблизилось. Предвкушение заставляло всех ерзать и перешептываться, их волнение было слишком сильным, чтобы сдерживаться.

Затем появилась она в поле зрения.

Я уже использовал каждое слово, которое существовало, в попытке описать Елену. Я обратился к фольклору и науке, в попытке найти ответы. Но не было ни слов, ни объяснений. Елена была и всегда была самым прекрасным созданием, которое я когда-либо видел.

На ней было белое платье с длинными рукавами, легкая ткань струилась вокруг ее лодыжек. Прямые волосы ниспадали на нее, действуя как занавес для пары изумрудно-зеленых глаз, которые сияли, как маяки света, на ее лице. Между ее ладонями был букет наперстянок, фиолетовые колоколообразные лепестки которых были очевидны глазу.

— Привет, — сказала Елена почти застенчиво.

Способность мыслить полностью покинула меня. Все, что я сказал, было:

— Ты, кажется, забыла свою обувь.

Ее щеки сморщились, когда она улыбнулась, один только вид этого чуть не заставил меня упасть на колени.

— Я бы предпочла замерзнуть, чем надеть обувь.

Я почувствовал, как на моем лице появляется улыбка.

— Я знаю, lyubimaya — любимая.

Елена наклонила голову, заглядывая глубоко в мои глаза. Я знал, что она видит то, что я не мог — я никогда не мог воспроизвести уникальный способ, которым она видела мир вокруг себя. Все, что я мог сделать, это спросить ее и надеяться, что она даст мне честный ответ.

Я вытянул руки ладонями вверх. Она не нуждалась ни в каком поощрении, скользнув своими руками в мои, когда Роксана незаметно забрала букет. Мы держались друг за друга, когда Артем начал церемонию.

Когда пришло время для клятв, я почувствовал странный приступ нервозности. Судя по нахмуренным бровям Елены, она чувствовала то же самое.