Императрица Мария Федоровна

В июле 1918 года принцесса вновь обратилась в Форин Оффис. Виктория Баттенбергская надеялась, что с помощью европейских королевских домов через нейтральные страны удастся спасти императрицу Александру Федоровну и царских детей, которые, по ее представлениям, были еще живы. На этот раз Форин Оффис предложил принцессе самой обратиться к датскому королевскому дому, кронпринцу Швеции или шведскому послу в Москве. Виктория Баттенбергская направила письмо испанскому королю Альфонсу XIII, который был женат на одной из принцесс Баттенбергских. Письмо аналогичного содержания король Испании получил и от английской королевы Мэри.

Альфонс XIII предпринимал со своей стороны собственные, хотя и уже несколько запоздалые, попытки по спасению членов царской семьи. В июле 1918 года в шифрованной телеграмме на имя датского посольства в Петрограде испанской стороной было заявлено, что его королевское величество готов принять в Испании членов царской семьи: вдовствующую императрицу Марию Федоровну и Александру Федоровну с наследником. Испанская сторона просила «найти способ сообщить об ответных предложениях для скорейшего решения вопроса».

В донесении испанского посла в Лондоне Мерри дель Валя Эдуардо Дато летом 1918 года говорилось: «Мой дорогой друг и начальник! Обрыв связи во время нашего вчерашнего разговора не позволил довести до Вашего сведения очень важную мысль, связанную с действиями, начатыми Вами в пользу вдовы и детей несчастного Императора России. Мать указанного монарха осталась в руках Советов, и что еще хуже, большевистской солдатни. Три или четыре недели назад я уже телеграфировал Вам, что с февраля не было новостей от этой почтенного возраста принцессы. Не было ли у Вас возможности включить эту высочайшую сеньору в проект переговоров? Она, как Вам известно, сестра королевы Александры, матери короля Георга V, и действия в ее пользу сделали бы более приемлемой для британской королевской семьи и английского народа ту миссию, которая готовится для освобождения императрицы Алекс…»

Согласно дневниковым записям одного из секретарей испанского короля, в августе 1918 года «в два часа дня Его Величество Король работал со своим личным секретарем… и разговаривал с государственным министром, который находился в Сан-Себастьяне, о мерах, которые могут быть приняты для спасения Императрицы Российской и ее детей, так же как и других членов Императорской семьи».

В телеграмме, поступившей 9 августа 1918 года от испанского посла в Норвегии Агуэроса в адрес министра иностранных дел Дании Эрика Скавениуса – двоюродного брата датского посланника в Петрограде Харальда Скавениуса, говорилось, что король Испании провел переговоры как в России, так и за ее пределами с целью «доставить в Испанию Императрицу Марию Федоровну и Александру Федоровну с детьми» и что «его королевское величество надеется, что это удастся». Английский король Георг V официально выразил за это благодарность королю Испании. О своей готовности помочь в решении данного вопроса заявил и датский король Кристиан Х.

Как свидетельствуют датские документы, в частности, письмо датского премьер-министра Х. Цале от 4 июля 1918 года принцу Вальдемару, брату Марии Федоровны, Тира Кумберлендская – сестра вдовствующей императрицы обращалась к герцогу Брунсвигу с просьбой повлиять на кайзера Вильгельма II для оказания помощи ее сестре.

15 мая 1918 года датский посол в Германии Карл Мольтке сообщил в Копенгаген Скавениусу, что во время встречи в Крыму с немецким офицером вдовствующая императрица заявила о своем желании выехать в Данию. Мольтке отмечал также, что, по мнению немецкого государственного секретаря барона фон Буше, это желание Марии Федоровны auei неосуществимым, так как немецкое правительство считало, что все без исключения Романовы должны остаться в России. Аналогичную позицию, по словам датского посланника, заняло и большевистское правительство, которое через своего представителя в Берлине Адольфа Иоффе сообщило, что оно также не считает целесообразным отъезд Романовых из России. Иоффе в письме на имя Ленина, сохранившемся в российских архивах, 21 июня 1918 года писал:

«Невозможно работать, если не знать, что происходит в России… что-то делается с б[ывшим] Царем – я ничего не знаю. Кюльман фон Рихард (министр иностранных дел Германии – Ю.К.) вчера об этом заговорил, и я сказал ему, что не имею никаких сведений, почти не сомневаюсь в том, что его убьют, ибо на Урале германофобское настроение, Царя считают немцем, чехословацкое восстание еще более вызывает германофобство и, кажется, поэтому там не смогут справиться, – произойдет подобная расправа. Не доказывая, что это нам страшно навредит, я доказывал, что мы будем невиновны, а вина падет на случай, если действительно что-нибудь произойдет, можно опубликовать вполне убедительный сериал, доказывающий нашу непричастность. Совершенно необходимо».