Императрица Мария Федоровна

Большевистские представители в Дании всячески пытались замолчать это событие. 5 ноября 1928 года полномочный представитель в Дании Михаил Кобецкий в депеше на имя заместителя наркома по иностранным делам СССР М.М. Литвинова сообщал: «Похороны бывшей царицы Марии Федоровны были, по желанию короля, организованы как “семейное событие”, из дипломатов приглашен был только дуайен. Вообще, король и МИД проявили в этом случае по отношению к нам полную корректность: нигде не было вывешено ни одного старого русского флага, эмигрантам-офицерам было запрещено стоять в почетном карауле в мундирах и т. д. Друг эмигрантов, латышский генконсул датчанин В. Христиансен вывесил было трехцветный флаг, но мы позвонили в МИД, и флаг был убран…» «Смерть старухи, – заканчивал свое сообщение Кобецкий, – несомненно, будет способствовать дальнейшему разложению местной белой колонии. Большинство газет по поводу похорон писало, проливая слезы умиления, что это похороны старой России».

Императрица была захоронена в Роскилльском соборе в капелле Фредерика V, рядом с могилами ее родителей – королем Кристианом Х и королевой Луизой.

Дания, Роскильский собор, усыпальница датских королей Первоначальное место захоронения императрицы Марии Федоровны

В 1939 году саркофаг с телом императрицы Марии Федоровны был перенесен в капеллу Кристиана IX (капеллу Глюксб гской династии) я в конце 19 58 года его поместили в крипте под капеллой, где находились могилы ее родителей. Здесь Мария Федоровна покоилась на протяжении 48 лет. В 2006 году состоялось торжественное перенесение праха императрицы в Петропавловский собор Санкт-Петербурга для упокоения его рядом с могилой ее глубоко любимого мужа – Александра III.

Русский поэт Павел Булыгин, служивший в отряде охраны императрицы Марии Федоровны в Крыму и помогавший в 1918 году следователю Н. Соколову вести расследование дела об убийстве российского императора Николая II и его семьи, в 1920 году написал стихотворение, посвященное императрице Марии Федоровне.

ЕЕ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ ГОСУДАРЫНЕ ИМПЕРАТРИЦЕ МАРИИ ФЕДОРОВНЕ

К Твоим стопам, Страдалица Царица
Дерзаю я смиренно положить
Разрозненныя первые страницы
Своей тоски и мыслей вереницы,
И о прощеньи Родины молить.

И верю я, что Ангел Утешитель,

Собравши слезы Царственных очей,
Их отнесет в Священную Обитель,
И Сам Xpncmoc, Великий Искупитель,
Утешит скорбь и боль души Твоей.

1920 год

Павел Булыгин

Пыль чужих дорог. М, 1998

______________

В те траурные дни похорон императрицы в Копенгагене английский король Георг V через посланного туда бывшего министра финансов России – Барка, состоявшим в те годы уже на службе английского двора, предпринял активные попытки, чтобы шкатулка с драгоценностями императрицы была переправлена в Англию. Он стремился опередить датского короля.

По договоренности со старшей дочерью Марии Федоровны Ксенией (младшая дочь Ольга, являющаяся по завещанию второй наследницей содержимого «знаменитой шкатулки», в переговорах не участвовала – Ю.К.) шкатулка была переправлена в британское Посольство в Копенгагене, а оттуда специальным рейсом в Лондон.

Через шесть месяцев, 22 мая 1929 года в присутствии короля Георга V, королевы Мэй, Ксении и управляющего делами короля сэра Понсонби, ларец был вскрыт. Младшая дочь снова не была приглашена на встречу.

Через неделю приглашенный в Виндзорский дворец известный английский ювелир Г. Харди произвел предварительную оценку драгоценностей, предложив великой княгине Ксении аванс в размере ста тысяч фунтов (теперь – около двух миллионов фунтов).

Королевская чета высказала мнение о нецелесообразности продажи драгоценностей, что, по-видимому, было прежде всего не выгодно английскому королевскому дому.

История продажи драгоценностей с тех пор приобрела густую завесу таинственности, став поистине детективной.

Как позже сообщала королева Мэй, на счет двух дочерей Марии Федоровны в банке за купленные английской королевской четой драгоценности было положено 350 тысяч фунтов. Однако Ольга Александровна в своих воспоминаниях отрицала этот факт.

Фигуранты, участвовавшие в деле продажи российских драгоценностей, на протяжении многих лет, вплоть до сегодняшнего, хранили гробовое молчание. Среди них был и бывший российский министр финансов Барк, супруга которого, однако, не стеснялась появляться в свете в драгоценностях, принадлежавших ранее Марии Федоровне.

В своих воспоминаниях Ольга Александровна рассказала, что суммы, полученной ею от продажи материнских драгоценностей, едва хватило для покупки скромного домика-фермы в Дании, где она жила после смерти матери.