Императрица online

Скромненький телеканал «Елей» оказался абсолютно не готов к шоу такого масштаба. Слишком мало техники, слишком мало сотрудников. Даже гримёр всего один, с возмущением выяснил Ангел. Гримёр – он же парикмахер – он же стилист! «Выходить в эфир с такой убогой базой – то же самое, что пытаться взлететь в космос на трёхфитильной керосинке!» – поднял крик Головастиков.

Доброжир послушно бросился за новыми ссудами. Кое-как, с Божьей помощью, выпросил неплохой кредит под многообещающий бизнес-проект, коим являлась программа «Венчание на царство». Банковские служащие, к счастью, тоже входили в многомиллионную армию фанатов Ангела.

А вот как гасить долг, если количество прихожан после шоу не увеличится? Что, если бизнес-проект не выстрелит? Хоть сам тогда стреляйся. Об этом Доброжир старался не думать.

Впрочем, не дожидаясь старта программы, он начал потихоньку действовать своими силами. Работая по ночам, придумал с десяток цепляющих слоганов, которые по его распоряжению вывесили возле православных храмов.

Среди них попадались такие перлы: «Шокируй маму – сходи в церковь» (это для подростков); «Иисус возвращается. Сопротивление бесполезно» (это для фаталистов); «Гарантируем спасение! В противном случае вернём ваши грехи» (это для бизнесменов). Были среди лозунгов грозные: «Зря ты купил огнетушитель. В аду он тебе не поможет» – и провокационные: «Крики в постели «О, Боже!» не заменят тебе походов в церковь»15.

Дерзость? Да. На грани дозволенного? Безусловно. Настоятели храмов были очень недовольны.

Но молодёжь попалась на эту удочку. В приходах появились новые – любопытные – лица.

Церковь должна сменить имидж, понял патриарх. РПЦ должна стать менее формальной, менее официальной – но не утратить при этом своей исторической пышности. Блеск, сверкание – это очень важно, думал Доброжир, дотрагиваясь до бриллиантового креста на своей груди.

Вот чего-чего, а блеска и сверкания у Ангела Головастикова хватало. Судя по лицу Доброжира – даже с избытком.

– И всё же, сын мой – "Шато де ла шерте"? Какая разница, какое именно вино будет подаваться при причащении! Это же просто символ. Главное, что ты будешь в Успенском соборе, внутри Алтаря, в окружении священнослужителей…

– Нет, ну ничего себе – "какая разница"! Мы императора причащаем или дворника какого-нибудь? – возмутился Ангел, непроизвольно расчёсывая пятно на щеке. – Вы что хотите: убогую любительскую постановку или первоклассное шоу?

– Первоклассное шоу, – понурил кудлатую голову Доброжир.

– Значит, дайте мне для него первоклассные ингредиенты! Вас журналисты спросят – каким вином будут причащать телеимператора? И что вы ответите? Кислятиной монастырской? – Ангел был просто вне себя. Он даже вскочил со своего крутящегося кресла и принялся расхаживать взад-вперёд по Грановитой палате, где он обосновался на время программы. Съёмочная группа «Елея» располагалась в царских покоях по соседству, в Теремном дворце.

Арендовать часть обветшалого Кремля для съёмок "Венчания на царство" оказалось совсем несложно. Не успел Доброжир подать электронную заявку в Министерство государственных имуществ, как чиновники тут же её одобрили. Взнос назначили смехотворный – видно, рады были получить хоть что-то.

С восемнадцатого века, как столицу перенесли в Санкт-Петербург, старый московский Кремль медленно приходил в негодность. Архитектурный динозавр покрывался пылью и граффити. Некоторые помещения Кремля были отданы под музей, но большинство попросту простаивали. Церемонии коронации, начиная с возведения на престол Константина Алексеевича, устраивались тоже на берегах Невы; в общем, никто сейчас не мешал телевизионщикам забавляться на территории старинного объекта.

По требованию Ангела, Грановитую палату временно превратили в его штаб-квартиру: с огромным телевизором, переносным гардеробом, зеркалами, софитами; был здесь "уголок раздумий" с абстрактными картинами и "зона безмятежности" с бесформенными, желеобразными креслами; а также пространство для активного отдыха с парочкой тренажёров и дротиками. На мишени в данный момент красовалась фотография Гавриила Левинсона, проткнутая во многих местах. Почётное место занимал ветрогенератор – Ангел любил фотографировать себя с развевающимися волосами.

Сверху на всю эту интерьерную кашу взирали нарисованные святые. Страстотерпцы, появившиеся на сводчатых потолках ещё в семнадцатом веке, при царе Алексее Михайловиче, выглядели обескураженными. Небесным ребятам только и оставалось, что утешаться соломоновой мудростью. «И это пройдёт», – наверное, говорили они друг дружке, вспоминая, как при Петре Первом их и вовсе замазали. Грановитую палату тогда тоже было не узнать: потолки выбелили, стены затянули малиновым бархатом, расшитым золотыми двуглавами орлами.