Императрица поневоле

— Почему же ты мне лжешь? — тихо спросил Адам, опустил руку и, не смотря мне в глаза, прошел мимо.

Я слышала только стук собственного сердца. Голова шла кругом. Мне казалось, что пол под ногами исчез, и я просто лечу в черную бездну.

Кто этот человек? Это не Адам. Он никогда, ни разу, не относился ко мне так. Он никогда не касался меня без надобности. А сейчас, уже второй раз… он…

К горлу подкатила тошнота. Прижав ладонь к губам, я прикрыла глаза и постаралась успокоиться. Все хорошо. Это просто его очередные игры. Просто ему скучно. Не стоит искать логику в его поступках. Он всегда был таким — делал, что хочет, не обращая внимания на человеческие чувства. Всегда так.

Взяв первую попавшуюся книгу с полки, я подошла к библиотекарю, сказала, что возьму ее с собой и, с трудом дождавшись записи, вышла из библиотеки. Весенний ветерок помог мне немного прийти в себя, поэтому до комнаты я дошла спокойно. Но, как только дверь за мной закрылась, я со всей силы швырнула книг в стену.

— Я никогда тебя не прощу…

***

«— Мамочка, — синие глазки смотрели на меня с любопытством.

— Что случилось, солнышко? — я подняла маленького мальчика на руки и прижала к себе.

В моей груди появилась щемящая нежность. Так хотелось дать этому малыш все. Хотелось, чтобы он был счастлив. И чтобы никогда не плакал.

— Почему ты позволила меня убить?

— Что? — я вздрогнула и посмотрела на лицо мальчика.

Щеки впали, глаза остекленели, некогда блестящие черные волосы, потускнели.

— Мамочка… мама…»

Резко открыла глаза, задыхаясь и дрожа всем телом. Перед глазами все еще стоял мой малыш. Мой мертвый малыш. Я прижала ладони к глазам, сдерживая поток слез. Я не имела права плакать. Я не смогла спасти его. Не смогла, пусть и приложила все силы к этому. Слабая и жалкая. Отвратительная.

Я ненавидела себя, и буду ненавидеть всю свою жизнь за эту слабость. Я не имею права плакать по нему. Поэтому мне надо держаться, во что бы то ни стало.

Через несколько минут, когда руки перестали дрожать, я встала с кровати. За окном только-только начинался рассвет. Я, без помощи Терезы, приняла ванную и умылась. Нельзя, чтобы хоть кто-нибудь видел мое лицо. Я тут только ради того, чтобы отомстить. Не должно быть никаких других чувств.

Я подошла к столу и взяла в руки лист с печатью Императора. Мне осталось только выжить в этом замке.

Неделя. Всего неделя.

Глава шестая. «Третье испытание»

Тишину коридора нарушал лишь тихий топот от туфелек. Мы шли в сторону Тронного Зала, чтобы продемонстрировать то, что успели придумать и сочинить. От страха и волнения у меня тряслись руки, но в груди поднялось какое-то странное чувство… нетерпения. Мне хотелось увидеть лицо Императора, когда он услышит мое произведение. Хотелось увидеть его шок и удивление. В конце концов, все девушки старались продемонстрировать свою начитанность. Они сочиняли высокопарные стихотворения, возвышающие Адама и его Империю.

Именно это было в прошлой жизни. Я все время убили на сочинение чего-то красивого, с множеством прекрасных эпитетов и аллегорий. В итоге все вышло так себе. Сейчас я даже не старалась. Мне кажется, в некоторых местах даже нет нормальной рифмы. Надеюсь, мне не будет так стыдно перед Софией и Карлиной, как я это себе сейчас представляю.

В зал мы вошли так же, как и при втором испытании. Я, опустив взгляд, мысленно успокаивала себя. Мне не важно, как поступает Адам. Не важно, о чем он думает. Основная цель сейчас — просто не стать Императрицей. Любой ценой. Пусть и ценой пятиминутного позора.

Принцесса София рассказала прекрасное стихотворение. Ее голос был не громким, но глубоким. Я даже подняла взгляд, чтобы посмотреть на нее. Но никаких эмоций на лице девушки я не заметила. Было велико искушение посмотреть на трон, но я сдержала себя и снова опустила взгляд.

Когда меня вызвали вперед, я, чувствуя, что холодеют руки от страха, сжала их в кулак, слегка помяв лист, на котором был написан мой шедевр.

— Леди Беннет. Прошу продекламировать ваше стихотворение, — чопорно произнес дворецкий, сложив руки на трости.

Я отвела взгляд от дворецкого, прикрыла глаза и уверенно начала читать по памяти:

«Весенней утренней порой

Сидел воробушек смурной.

Сидел на веточке малыш,

Чего ты дальше не летишь?

Воробушек мне не ответил,

Но я точно знаю, что заметил.

Я не стану малыша торопить,

Потому что птицы не умеют говорить».*

Когда я закончила рассказывать свой «шедевр», то открыла глаза. Лица всех присутствующих выглядели просто неописуемо. Я едва сдержала улыбку, увидев изумление на вечно холодном лице дворецкого. Мисс Хадсон побледнела настолько, словно она вот-вот рухнет на пол. К сожалению, лица девушек я не смогла разглядеть, потому что они стояли позади меня. Но лицо Адама выглядело почему-то испуганным.

— Леди… Леди Беннет… — прохрипела мисс Хадсон.

Мне показалось, что она с трудом может произносить слова. Я почувствовала, что мои губы начинают складываться в улыбку и не стала ее сдерживать.

— Я закончила, мисс Хадсон, — произнесла я самым невинным голосом, на который я была способна.