Императрица снежной страны (ЛП)

— А ты? — Сано обратился к другим мужчинам. Они повторили мнение вождя. Хирата отметил, что они не говорили обтекаемо. Либо они не могли думать сами за себя, либо не хотели противоречить своему лидеру, либо не хотели говорить об этой женщине.

Сано спросил каждого человека, какое отношение он имел к ней. Вождь был ее дядей по браку, один человек был ее братом, другой двоюродным братом. В поселке эдзо очевидно жили несколько взаимосвязанных семей. Урахенка назвался мужем убитой. Ну, что ж, подумал Хирата, владелец ожерелья из синего бисера в иерархии подозреваемых эдзо занял самую верхнюю ступеньку.

— Вы были в хороших отношениях с Текарэ? — спросил его Сано.

Урахенка говорил с чувством горькой обиды:

— Я не видел ее почти три года. С тех пор как ее забрали у меня.

Хирата представлял себе, что должен чувствовать муж, у которого украли жену и вынудили стать чей-то любовницей. Он почувствовал себя виноватым, потому что он пренебрегал Мидори, полностью отдавшись изучению боевых искусств. Он оставил свою дорогую, верную жену и, вопреки самому себе, он сочувствовал Урахенке.

— Был ваш брак удовлетворительным до того как ее забрали? — спросил Сано.

— Да. Я любил ее. Я хотел ее обратно. А теперь ее нет и я никогда не увижу ее снова в этой жизни.

Он подчеркивал свои слова ударами в грудь, хватая руками воздух, а затем позволил им упасть, а его плечи в горе опустились. Языковой барьер и его чужеродность не давала возможности оценить правдивость его слов. Хирата сосредоточился на изучении психической энергии, которая его окружала. Она гудела противоречивыми вибрациями.

— Где вы были в ночь, когда умерла Текарэ? — спросил Сано.

Урахенка посмотрел на Сано:

— Вы считаете, что я убил ее?

Гизаемон выкрикнул команду на языке эдзо, очевидно приказав Урахенке отвечать, а не задавать вопросы.

— Я этого не делал! — Урахенка сжал кулаки, скорее сердитый, на молчаливое обвинение, чем из боязни наказания.

— Это то, что он говорит все время, — пробормотал Гизаемон. — Это то, что они все говорили.

— Может быть, это правда, — сказал Сано, спокойным тоном. Он обратился к молодому варвару:

— Если ты хочешь, чтобы я поверил, что ты невиновен, то скажи мне, где ты был в ночь убийства.

— Я был в лагере.

Когда каждого из варваров отдельно спрашивали, где они были в ночь убийства, то все эдзо, включая вождя, сказали, что всю ночь они все вместе были в их лагере.

— Это алиби не стоит ничего, — сказал Гизаемон презрительно. — Ублюдки всегда прикрывают друг друга.

Вождь Аветок поднял руку. Сано кивнул разрешить ему говорить. — Солдаты Мацумаэ охраняли наш лагерь. Мы не могли уйти без их ведома. Мы были там. Спросите у них.

Сано повернулся и вопросительно посмотрел на Гизаемона. — За ублюдками трудно уследить. Они двигаются через лес, как призраки, момент — и их никто не видит, — сказал Гизаемон. — Вероятно кто-то выскользнул и вернулся обратно, а никто и не заметил.

Урахенка что-то гневно закричал. Гизаемон прикрикнул на него.

— Если вы хотите узнать, кто убил Текарэ, тогда посмотрите на других людей, — переводил Крыса. — И не говорите, что вам не говорили.

Сано с досадой вздохнул. Хирата мог сказать, как он устал от надзора Гизаемона, который не давал наладить контакт с допрашиваемыми, каким беспомощным он себя чувствовал, находясь в заключении у сумасшедшего, в то время когда ему отчаянно надо было искать сына. Но когда Сано обратился к Урахенка, его тон был сдержан.

— На каких людей вы предлагаете мне посмотреть?

— На японцев!

Никто не нуждался в Крысе, чтобы перевести это. Сано сказал:

— Но Текарэ была убита с помощью лука-ловушки — оружия охотников эдзо.

— Это японский трюк. Чтобы сделать виноватыми нас,

Урахенка испустил поток проклятий. Гизаемон зашагал к нему и закричал на него.

— Он оскорбляет клан Мацумаэ, — Крыса объяснил. Его дикие глаза сияли нервозность:

— Гизаемон говорит ему, что заткнет ему рот.

Вождь Аветок попытался успокоить своего товарища, что-то выговаривая ему, но Урахенка его проигнорировал. Урахенка вскочил на ноги. Он и Гизаемон кричали в лицо друг другу.

— Вы, японцы, хотите уничтожить нас всех. Вы начали с убийства моей жены, и вы не остановитесь, пока мы все не уйдем и тогда станете хозяевами на нашей земле, — переводил Крыса. — Проявляй должное уважение, ты животное, или будешь следующим, кто умрет.

Другие мужчины-эдзо встали, сплотившись вокруг Урахенка, их яростные голоса поддержали его. Хирата предположил, что они принадлежали к фракции эдзо, которые хотели бороться против японского господства. Пока они спорили с Гизаемоном, он толкнул их. Они оттолкнули его назад. Охранники поспешили поддерживать Гизаемона, обнаженными мечами.

Смятение охватило Хирата, потому что он понял, что война может начаться здесь, в этом самом зале. Сано вскочил и закричал:

— Стоп! Все разошлись! Хирата призвал свою внутреннюю мистическую силу. Сильная, успокаивающая энергия вытекала из него на Гизаемона, охранников и варваров. Вождь Аветок произнес предупреждение. Его губы продолжали двигаться после того как звук умолк. Он согнул руку, словно заклинание.