Императрица Цыси. Наложница, изменившая судьбу Китая. 1835—1908

Никто никогда не высказывал императору Гуансюю ничего подобного. При дворе существовала официальная форма напыщенного восхваления для хозяина престола, однако царедворцы воздерживались от причудливых комплиментов. Добропорядочный император должен был проявлять восприимчивость к критике и избегать откровенных льстецов. Более того, императора Гуансюя постоянно ставили в такое положение, чтобы он чувствовал свою ущербность, особенно в сравнении с «дражайшим папой». А тут неожиданно он обнаружил кого-то, кто безоговорочно им восхищается. Влияние лести Кана на неустойчивую психику молодого человека трудно было переоценить. Она послужила непомерному завышению его самооценки. Он забыл о чувстве вины за поражение в войне с Японией, перестал его мучить и комплекс неполноценности. В конце-то концов, особых промахов за ним не числится. Во всем виноватыми можно объявить «старых сановников». Главное заключается в том, что, приблизив к себе Кан Ювэя, он обретет безграничные возможности. Именно так себя почувствовал император Гуансюй под гипнозом Дикого Лиса, которого он видел всего лишь один раз. Он тут же приказал собрать все обращения Кана в одной брошюре для его личного изучения и назвал это собрание сочинений «Петиции героя».

Наряду с этим длинным льстивым посланием Кан написал отдельную справку, в которой призвал императора отправить в отставку своих старых сановников и заняться новыми назначениями. Император настолько распалился, что незамедлительно взялся за дело и отправил в отставку группу чиновников, чтобы закрыть большое число государственных учреждений. Указ он правил собственной рукой, чесавшейся от нетерпения «избавиться от всего лишнего». Похоже, император даже не догадывался о том, что при всей вполне вероятной профессиональной несостоятельности данных сотрудников эти люди служили мелкими клерками и администраторами, всего лишь выполнявшими его же распоряжения.

Цыси очень встревожилась, когда получила указ об отмене ведомств перед его опубликованием. Чтобы не злить приемного сына, она, однако, восстановила только несколько самых важных учреждений, таких как ведомство по контролю над поставками зерна с юга Китая на север, а в остальном оставила указ без изменений. В лицо ему она высказала возражение по поводу огульных отставок, предупредив о возможной «утрате расположения и поддержки [шижэньсинь]» реформ, которая может стоить Гуансюю даже трона. Понятно, что, когда этим указом император лишил тысячи чиновников только в столице средств к существованию, управленцев по всей стране такое решение потрясло своей несправедливостью и испугало. Знавший о недовольстве его инициативой со стороны Цыси император выпускал последующие указы без предварительного согласования их с вдовствующей императрицей и тем самым попирал все принципы их деловых отношений. Так, 4 сентября, как только Цыси покинула территорию Запретного города и отправилась в свой Летний дворец, он своим указом, написанным красными чернилами в состоянии большого раздражения, разжаловал главу министерства обрядов и пять других руководителей этого ведомства. Его ярость выглядела явно несоразмерной обиде: он возмутился проволочкой в этом министерстве с передачей ему предложения канцеляриста по имени Ван Чжао. Беда в том, что Ван состоял в приятельских отношениях с Каном. Император назначил его на должность повыше. Новым министром обрядов он назначил еще одного приятеля Кан Ювэя, писавшего в адрес монарха хвалебные письма. Новыми заместителями этого министра стали тоже приятели Кана, такие как просвещенный партнер Сюй Чжи-цзин. Император Гуансюй собирался из этого министерства создать образец для остальных ведомств и чиновников. На следующий день император назначил в Верховный совет четырех человек низкого звания, и двое из них приходились Кану приятелями, с которыми монарх виделся не больше одного раза. Однако он считал их и других таких же назначенцев «людьми одаренными и смелыми», в отличие от всех тех «глупых и бесполезных» старых мандаринов.

Цыси эти императорские указы поступали только для ознакомления после того, как их делали достоянием общественности. При очередной встрече с приемным сыном Цыси назвала разжалование сотрудников министерства обрядов необоснованным и отказалась одобрить кое-кого из назначенных им чиновников, в том числе просвещенного партнера Сюй Чжицзина, которого знала как участника группировки Дикого Лиса. Потом она приняла меры, чтобы указы, составленные новыми секретарями, первым делом поступали ей на ознакомление. В противном случае Цыси никак не могла повлиять на действия Гуансюя.