Императрица, воин, женщина (ЛП)

Я прижалась губами к странице, чтобы запечатать её поцелуем, потом заметила, что на улице было светло. Солнце ярко светило через окно балкона. Я перечитала записку в последний раз. Мне нужно было передать это в руки Джоксера, чтобы он мог передать её ей. Я услышала щелчок арбалета, но было уже слишком поздно. Я рухнула вперёд, когда стрела сделала мне тошнотворный удар в спину. Я почувствовала вкус крови во рту и воздуха, выходящего из лёгких. Я не опустилась полностью, поэтому в мою ногу попала ещё одна стрела. Это ранило больше, чем первое, потому что это было прямо в мою кость. Я закричала и упала вперёд, плоско на лицо, и не могла двигаться.

— Ну, Зена. Кажется, ты была занятой пчёлкой в моё отсутствие. — Он плюнул, окружая меня.

Затем он наклонился, чтобы достать кровавый свиток из моей руки. Я держала его, пока он не заставил стрелу вернуться в меня. Я вышла, взвизгнув от боли.

— Так ты знаешь, а?

Он дал мне этот высокомерный смешок и разорвал мой свиток вверху.

— Я знаю, что ты лживый мешок с навозом.

Это принесло мне ещё один смешок.

— Гвардия! — крикнул он.

Один охранник наклонился и сломал стрелы в спине и ноге, оставляя древко внутри меня гноиться. Затем они подняли меня, и я смогла увидеть Императора.

— Твоя смерть не будет напрасной, Зена, потому что ты всегда будешь занимать особое место в сердце Рима среди побеждённых Цезаря.

Я плюнула у его ног. Он засмеялся и наклонился ко мне.

— Либо ты не была слишком плоха в постели.

Меня тошнило.

— Теперь заберите её. Зена будет распята за предательство Рима. — Он улыбнулся и махнул рукой, чтобы охранники утащили меня.

Я ничего не сказала, когда меня затащили в темницу, сняли с меня одежду, которую заменили смертельными тряпками. Затем, на расстоянии, я услышала стук. Мой крест строился. Иронический.

Сколько раз я проходила в своей повседневной жизни, слыша стучащую мысль:

Ты не можешь иметь распятие без креста.

Болезненная ирония. Стук прекратился; Цезарь не терял времени. Я вспомнила, когда я была моложе. Когда Цезарь дал мне честь моего первого распятия, всё, что я чувствовала, было чудовищем ненависти. Во время моего второго распятия я была полна грусти, что не могла остановить зрение. Эта Габриэль умирала рядом со мной. На этот раз… Всё, что я могла видеть, это лицо моей жены и все хорошие моменты, которыми мы делились. Её любовь текла через меня, сохраняя меня в безопасности, и я не чувствовала страха, зная этот факт.

— Время пришло, императрица, — сказал Джоксер с треском в голосе.

Два охранника приблизились, чтобы вытащить меня на Арену.

Когда я была готова пройти мимо Джоксера, я услышала его шёпот:

— Я сдержал своё обещание, императрица.

Я улыбнулась и кивнула. Меня снова затащили мысли о Габриэль. Мы добрались до верха лестницы, и солнце ближе к вечеру ударило мне в глаза, как кинжал. Мои глаза были закрыты, когда они положили меня на крест, и я услышала, как он хихикает.

— За предательство Рима императрица будет предана смерти, как того требует закон. — Сообщил он небольшой толпе, в основном, солдат. — Есть последние слова, Зена?

Я открыла глаза и повернула голову к нему.

— Когда-нибудь слышал поговорку: « Что посеешь, то и пожнёшь? » — Я усмехнулась.

Он ухмыльнулся, помахал рукой, затем ушёл.

Самодовольный ублюдок. Я почувствовала кусок дерева в своей ладони, а затем гвоздь пронзил мою кожу. Я не могла остановить свои крики, это так больно. Они закончили мне руки и пошли к лодыжкам. Это ранило хуже. Затем они подняли и посадили меня на землю. Я чувствовала тяжесть на своём теле, когда висела на своих ранах. Я знала, что не продержусь долго, не с этими ранениями от стрел. Я сосредоточилась на своём дыхании и позволила моей любви унести меня. Там не было гнева, чувства мести, просто любовь. Моя голова была слишком тяжёлой, чтобы удержаться, я почувствовала, что поскользнулась. Я подняла голову к небу, как в прошлый раз.

— Я люблю тебя, Габриэль.

Так мирно. Я опустила голову.

— Нееееееееееееееееееееееееет.

Я услышала крик. Боги, это не могла быть она. Я была слишком слаба, чтобы поднять голову. Боги, пожалуйста, пусть это не она. Я слышала, как копыта быстро били меня по земле. Ещё один крик.

— Нееееееееееееееет.

Затем я услышала стук мечей. Мои глаза были слишком тяжёлыми, чтобы оставаться открытыми.

— Зена? — Это страшный голос, знакомый голос.

Я едва открыла глаза и увидела её.

— Габриэль, ты не должна была приходить. — Мой подбородок дрогнул, тогда я почувствовала лестницы по бокам от меня.

М’лила и Джоксер, без сомнения. Моё тело было настолько оцепенелым, что я не чувствовала, как они отрывают доски от моей плоти. Джоксер двинулся вперёд, когда М’лила высвободила другую руку, и я рухнула на его руки. Габриэль свободно работала на моих лодыжках. Её лицо было заплакано, а руки дрожали так сильно, что это было почти пятно. Они освободили меня и положили меня на колени.

— Ты не должна была приходить, — повторила я.

Я не хотела, чтобы она видела меня такой. Я хотела, чтобы она была в безопасности.