Императрицы

Опытная в политике Маргарита Сергеевна сквозь прозрачную пелену намеков, через рассказы о том, что говорили Хитрово и Ласунский, что было предметом обсуждения в гвардейских светлицах, чувствовала, что вот, едва вступила на престол Екатерина Алексеевна, как уже явились политические интриганы и просто честолюбцы и ищут, ищут новое лицо, претендента на престол, чтобы устроить новый переворот и повернуть так, как это будет удобнее и выгоднее Польше, Франции и Турции, как это возвеличит новых людей и создаст новых вельмож, пособников переворота.

Маргариту Сергеевну расспрашивали об Иоанне Антоновиче. Где он?.. Какой он?.. Способен ли он царствовать и чьи права на престол больше, его или императора Петра III?.. Ей шептали, что в Ропше был убит, а потом похоронен в Александро-Невской лавре вовсе не государь Петр Федорович, но похожий на него голштинский солдат.

— С того и лицо у него, сказывают, было черное, кисеей плотно, плотно закутанное… Да и ростом он меньше, гроб был совсем небольшой. Да и так бы разве хоронили императора?.. Нечистое тут дело. А Петра Федоровича верные люди увезли на юг, к казакам-раскольникам.

Творилась легенда, мертвецы вставали из гробов, готовы были появиться самозванцы и начать разрушительную работу уничтожения России. Кому-то было это нужно.

Как тогда перед переворотом Елизаветы Петровны — «привидения казались».

VII

В Митаве весна на месяц раньше, чем в Петербурге. На невских островах еще голые березы и тополя стояли, ладожский лед еще не прошел по Неве, а в Митаве каштаны цвели и сирень пышно белыми и лиловыми гроздьями убралась.

По вечерам ветер был тепл, и море голубело под легкой дымкой тумана. На Пасху много всякого народа наехало на праздники в Митаву. Приехали кадеты шляхетного корпуса из Петербурга на побывку к родным, и у Маргариты Сергеевны всегда по вечерам кто-нибудь засиживался у княжон Таракановых, как стали называть и среди русских девиц Дараган. Русской молодежи Маргарита Сергеевна бывала рада — Елизавета стала забывать русский язык, делалась большою фантазеркой, и ей было полезно бывать в обществе простой молодежи.

В маленькой квартире стоят лиловые сумерки. В окна комнат рвутся прохладные ветки сирени. В покое у девиц звенит арфа, это Августа играет на ней, и сквозь взрывы восторженного смеха молодежи слышно, как молодой прапорщик Гротенгольм поет нежным неуверенным голосом:

Внезапно постучался
У двери Купидон,
Приятный перервался
В начале самом сон…

И будто восполняя то, что пелось у девушек, в дверь Маргариты Сергеевны постучала горничная Каролина и доложила, что какой-то человек желает видеть пани.

— Кто?.. Чужой?.. Немец?..

— Ни… Москаль… Видать — з москалей…

Вечерний визит Маргариту Сергеевну не удивил и не испугал. Маргарита Сергеевна приказала просить и внимательно вглядывалась во входившего к ней человека, стараясь определить, кто это был и зачем к ней пришел.

— Простите, сударыня, — начал незнакомец, — что в неурочное время и никем заранее не аттестованный вторгаюсь в вашу мирную девическую обитель, но у меня к вам дело чрезвычайной важности и спешности.

Незнакомец говорил по-русски с мягким московским говором и, несмотря на немецкую одежду, показался Маргарите Сергеевне русским купцом, путешествующим за заграничными товарами. Такие люди всегда много знают и интересуются политическими делами.

— Пожалуйте, — тихо сказала Маргарита Сергеевна, — прошу вас садиться.

Из-за притворенной двери звенела арфа, и голос сладко пел:

— Кто так стучится смело?..
Со гневом я вскричал.
— Скорей!.. Обмерзло тело,
— Сквозь дверь он отвечал…

— Дело касается воспитанниц ваших, княжон Таракановых…

Маргарита Сергеевна перебила гостя.

— Полноте, сударь… Тут просто какое-то недоразумение. Какие они княжны Таракановы? Это еще в Риге началось. Тамошние немцы не могли усвоить имени Дараган. Я им — Дараган, они мне — Тараканов… Русского имени без окончания на «ов» представить себе не могут, вот и стали мои девочки Таракановыми, да еще и принцессами. А мне сие совестно и досадно, точно мы и впрямь самозванки какие. А они такие же княжны, как я графиня.

— Возможно, что найдутся люди, которые и вас сделают графиней…

Маргарита Сергеевна в упор посмотрела на незнакомца. В ее глазах были удивление и вопрос. Из-за двери неслось:

— Чего ты устрашился…
— Я, мальчик, чуть дышу,
Я ночью заблудился,
Обмок и весь дрожу…