Имперец. Земли Итреи

— О, ты снова вспомнил о вежливости?

— Тяжело обращаться как к равному к Властелину Духа, пусть и бывшему.

Старик помрачнел, на миг опустил глаза, словно вглядываясь в третье средоточие, серый потрескавшийся шар внизу своего живота, буркнул:

— Ничего, как-то ты раньше справлялся с этой сложной задачей, справляйся и в будущем. Я не более чем Предводитель четвёртой звезды.

— Разве можно лишиться опыта?

— Лесть тебе не к лицу.

— Да я и не пытался. Но теперь, зная правду, как я могу не обращать внимания на ваши советы?

— Ну уж нет, — прежде чем я успел сказать хоть что-то, он усмехнулся. — Советы я давал тому наглецу, что называл меня стариком и тыкал. И давать их дальше буду только ему.

Я вскинул брови. Вот уж каждый сходит с ума по-своему. Так, значит, так. С улыбкой повторил вопрос:

— Так какой же совет даст один калека другому, старик?

Старик захохотал, принялся лупить себя по коленям ладонями:

— Аха-ха-ха! Потрясающе. Каждый раз, когда я думаю, что нащупал границы твоей наглости, ты умудряешься меня поразить.

— То есть, старик, ты лгал, когда заставлял меня снова назвать тебя на ты?

— Нет, ни в коем разе. Ты же помнишь, что мне тебя ещё нужно отправить в пробой ваших границ?

— Отлично помню. Это ведь моя награда за то, что я рискну своей головой ради твоей секты, старик.

Он не поддался на укол:

— Раз помнишь, то нельзя дать остальным старейшинам повод заподозрить нас с тобой в чём-то странном. И... Что может быть лучше полуправды?

Я честно признался:

— Не понял.

Старик тяжело вздохнул:

— Раньше, я всегда отправлял сильнейших идущих секты прочь из наших земель, искать силы и своей судьбы в большом мире. Что должно заставить меня изменить свою привычку?

— Я думал, старик, что это ты должен был придумать причину.

— Так я и придумал давно, — старик скривился и поддел меня. — Сейчас я лишь пытаюсь заставить работать твои мозги.

Но я не поддался на подначку:

— Не лучше ли сказать прямо? Что за привычка у вас, старших, нагонять туману на пустом месте?

— Это лишь желание заставить вас, лентяев, думать самим, — старик вздохнул, махнул на меня рукой. — Единственная причина, которая может заставить меня послать сильного идущего в пробой — это плохие с ним отношения. Отправить верного ученика становиться сильней? Что может быть лучше? Если он поднимется ближе к Небу, то разве забудет добро, которое секта ему оказала? И напротив, если между им и сектой есть обиды, то, что он сделает, едва получит силы?

Ответ был очевиден, но я не хотел признавать это:

— Разве это будет стоить таких усилий? Вернуться, терять время, пойти против секты, что вам покровительствует?

— Смотря какая обида, — усмешка старика наполнилась ядом. — Если я не дал ему внучку в жены, лишил возможности стать главой секты, то, конечно, стоит.

Теперь я всё понял окончательно. Как удобно всё сошлось для старика. Он даже прошлое Атрия вплёл в свою историю.

Признал:

— Ловко. Тогда может быть даже хорошо, что я не спешил сегодня кланяться Миозаре?

Старик будто не заметил моего вопроса:

— Конечно, со стороны всё будет выглядеть так, словно я в очередной раз поманил тебя Фатией, заключил договор. И разница в нашей силе здесь будет как нельзя кстати. Никто даже не усомнится, что я провёл тебя, наобещав кучу всего влюблённому болвану, заставив скрепить дорогой договор ещё и кровью, а сам послал тебя туда, откуда Атрий вряд ли вернётся.

Я нахмурился, спросил о том, что давно меня мучило:

— Почему вы, вообще, лезете в эти пробои? Это ведь то же самое, что сунуть голову в пасть Маду.

Сказал и запнулся. Что я постоянно думаю об этих Мадах? И почему привёл в пример именно их? Перед глазами встал тоннель трав в Чёрной Горе, мольба мамы и Шипастый Скорпионий Мад в зеленоватом свечении. Мад, к которому я сам вернулся. По своей воле. Ответ старика мне, на самом деле, уже и не требовался, но и обрывать его я не стал.

— Странный вопрос. Сколько людей, столько и причин. Тебя вот манит награда в виде моей внучки, — я скривился, страдальчески закатив глаза, но заставил старика лишь фыркнуть от смеха. — Ха! Да-да, представь себе, женщина тоже стоит этого. Кого-то манит сила, возможность без оглядки использовать всё, что умеет, кого-то награда, а кого-то гонит нужда. И каждый верит, что вернётся именно он и никто другой.

— Сколько, вообще, из них возвращается?

— По-разному, — старик пожал плечами. — Есть места, известные дурной славой. Туда обычно скидывают всякие отбросы, кровь и средоточия которых даже не стоят усилий алхимиков, — меня передёрнуло, старик искривил губы в злой ухмылке. Дарсовы сектанты. — А есть и жирные места, где возвращается один из ста.

Я вскочил. Жирные места?!

Старик чуть склонил голову к плечу:

— Ты хочешь что-то сказать мне?

Мгновение я боролся с собой, а затем снова опустился на землю и буркнул:

— Нет.