Имперец. Земли Итреи

— Знаешь, там, где я...

Похоже, у Бури оказалось своё мнение на счёт того, ушла она дальше или нет.

Меня словно швырнули в костёр, в самое его пекло. Такого предупреждения об опасности я ещё не получал ни разу в жизни.

И не успел сделать ничего. Совсем ничего. Даже дёрнуться в сторону.

Нестерпимый жар боевой медитации, сравнимый по боли с тренировкой у Столба Боли, а затем темнота.

Жаль беспамятство, как бы долго оно ни длилось, для тебя всегда словно миг, в нём даже не успеваешь отдохнуть от боли. Болело всё, что только может болеть: каждый уголок тела, от ногтей до волос. Удивительно, но это так. Голова болела так, словно из меня эти самые волосы не только пытались выдернуть во время беспамятства, но и тянули до сих пор.

Не спеша открывать глаза, я тут же погрузился в себя духовным зрением. Все меридианы были заполнены сотнями крошечных молний. Но ещё больше было следов от них... Проще было сказать, где мои меридианы и тело от них не пострадали. Всё тело — сплошная рана. Но в средоточии энергии ещё больше половины.

Не мешкая, я пронёсся по телу, используя Воду Итреи в самых повреждённых местах. Точно так, как и учили меня.

Тюрьма тьмы на месте. Жемчужина была хоть и изрядно источена снаружи, но без сквозных дыр, которые позволили бы тьме перейти в нападение и вырваться. Это — явно следы молний, что бушевали в моём теле. Они вгрызались в стенку Жемчужины, а добираясь до нитей воды, уничтожались ими.

Да и сейчас две молнии пытаются это сделать.

Я притянул ближайшую нить стихии и направил её на молнии. Помедлил, наблюдая, как она поглощает их, а затем помчался дальше по меридианам, осматривая их.

Цветок тоже на месте. Вот кому всё нипочём. Ни единого следа перенесённых битв с молниями. На нитях, что удерживают его силу от метки Вора Трав, так же ни следа. Сила Властелина Духа неподвластна каким-то молниям. Что мне и доказал Райгвар.

Затем, на втором круге, пришла очередь менее опасных ран.

Что я заметил за это время, так это то, что моей стихии в меридианах тоже было маловато, словно они перенесли неравную битву пока я был без памяти. Я ведь распустил оплётку, чтобы пополнить запас нитей и тумана. Если бы я сравнивал число нитей до удара молнии и после, то сказал бы, что выжила в этой битве лишь каждая сотая нить. Но вот те, что оставались...

Теперь, приблизившись к любой из нитей, я гораздо более отчётливо, чем раньше, различал в них голову змея. И, почему-то мне теперь вспомнились огненные змеи, которых использовал в сражении Тёмный. Тогда я считал, что это была техника. Я ведь сам видел, как он использовал двойное обращение. Но что, если всё совсем не так просто? Что, если такая техника возможна только, если ты достаточно хорошо познал свою стихию?

Но это приятная новость. Это значит, что я уже достаточно силён, чтобы справиться с тьмой в своём средоточии. Ну, во всяком случае, уже имею неплохие шансы на успех. Прямо хоть снова можно поддаться тьме, выпустить немного её из тюрьмы и проверить, сколько на этот раз нужно моих нитей воды, чтобы уничтожить один клочок тьмы?

Но этого я, конечно, пока делать не буду. Не сейчас же, когда, вообще, неясно что со мной.

Поэтому я всё так же привычно оставил четверть запаса сил в средоточии, истратив всё остальное на лечение, и открыл глаза.

Вид был... К-хм. Необычный.

Отсюда всё это выглядело совсем по-другому.

Не сказать, что лежать вот так было так уж удобно, но это было приятно. Приятно и тепло.

Я осторожно прочистил горло:

— К-хм.

Фатия резко опустила голову, уставившись мне в глаза:

— Живой!

— Ну...

Попытка ответить отдалась болью в пересохшем горле. С трудом удалось выдавить:

— Пить.

Фатия охнула, дёрнулась, окончательно нависая надо мной, а затем поднесла к губам флягу.

Дальше дело пошло лучше, я сумел всё-таки выговорить фразу:

— Ну, раз дышал, значит, живой. Или у вас бывает по-разному?

— Дурак!

Я пожал плечами, а затем всё же поднял голову с колен Фатии. Огляделся.

Всё то же место. Только на этот раз туши Раух свалены в одну кучу. Явно Призраком, Фатия бы сразу убирала их в кисет. Сам Призрак обнаружился невдалеке. Вполне целый, если можно так сказать. В отличие от меня.

Одежда на мне больше походила на лохмотья. Горелые. То, что изнутри представлялось просто тёмным туманом ран, снаружи выглядело как волдыри и чёрные пятна на коже. Это выходит, что молния меня буквально поджарила? Хорошо, что не целиком.

Я достал зеркало, хмыкнул.

Волосы, похоже, пострадали больше всего. Потому-то кожа головы так и пылает огнём боли. Молния ведь ударила меня в макушку. Удивительно, как не выжгла мне мозги. Но вот волосы придётся отращивать заново: они стали гораздо короче и выцвели. Или это просто пыль на них?

Но болит всё так, что не притронешься. Даже удивительно, что с такой раной мне было уютно лежать на коленях Фатии.

Теперь в ход пошли лечилки. Я просто опрокинул на себя сначала одну, затем другую, позволив лечебному зелью полностью промочить волосы и вольно стекать по моему телу вниз.

Правда, одного этого было недостаточно. Нужно ещё и время.