Империализм от Ленина до Путина

В предыдущий, «сталинский» период возможности еще не было. Поэтому и тяготы бюрократического способа управления обществом и жертвы сносились обществом с точки зрения современного наблюдателя чрезвычайно легко. Эти жертвы оправдывались не только «диалектикой» для «определенной степени развития», но и общественным сознанием. Вовсе не из-под палки рождались положительные образы руководителей-коммунистов в советской литературе и кино тех лет. И вовсе не случайно эти образы стали отрицательными в 60–70-е годы. В брежневском кино, несмотря на то что органы идеологического контроля ничуть не ослабли со времен Сталина, мы найдем не много положительных образов руководителя – все сплошь чинуши, ретрограды, тупицы.

Так общество воспринимало появление возможности перехода к такому способу существования, когда не будет руководителей по профессии, чиновников, когда люди коллективно будут решать вопросы своей собственной деятельности, а не выделять для этого из своих рядов особую касту управленцев. Бюрократия стала реакционной, стала помехой на пути в коммунизм, и искусство почувствовало это быстрее политики.

Кейнсианский капитализм и революция 1968 года

Послевоенное тридцатилетие развития капитализма представляется его идеологам «золотым веком» преуспевания и беззаботного времяпрепровождения в «государстве всеобщего благоденствия». И хотя «золотой век» и был географически строго ограничен ведущими государствами Европы и Северной Америки, а остальная часть планеты имеет веские основания назвать этот «век» как-то иначе, тем не менее «социальное государство» существовало. Конечно, оно обладало далеко не всеми теми достоинствами, которые ему приписывались его апологетами, но то, что реально «работало» в западном мире с конца Второй мировой войны до середины 70-х, должно быть понято.

Также должны быть поняты и причины краха «социального государства» в 70-е годы. Они вовсе не сводятся к злой воле Тэтчер и Рейгана, а являются продуктом развития внутренних противоречий кейнсианской экономики. Единственным вариантом разрешения этих противоречий в рамках капитализма и стал неолиберализм. Но был и другой, выводящий общество за рамки капитализма вариант, тот, который существовал в качестве возможности в период всемирной революционной ситуации 1968–1973 годов, но так и не был реализован.

Экономический бум 1945–1973

Основой нового экономического порядка, под знаком которого прошло кейнсианское тридцатилетие, в значительной мере стало перенесение конвейерных технологий, развитых американским капитализмом еще в 1920-е годы, в Европу. Раньше Европа отгораживалась от этой более высокой производительности протекционистскими барьерами. Также были сняты внутренние перегородки для движения капитала и товаров в самой Европе. Создание «общего рынка» началось со снятия таможенных барьеров для продукции угольной и сталелитейной промышленности, конкуренция в которой рождала борьбу за Рурский бассейн между Францией и Германией. Затем таможенные барьеры были сняты для продукции других отраслей.

Эти трансформации заложили основу нового экономического роста, настоящий капиталистический бум, продолжавшийся с 1945 по 1973 год.

Нетрудно заметить, что этот период совпадает с А-фазой «длинного» капиталистического цикла, характерной особенностью которой и стал очень быстрый рост капитализма. Среднегодовой уровень роста 16 ведущих европейских капиталистических стран составлял:

в 1900–1913 гг. – 2,9 %,

в 1913–1950 гг. – 2 %, а

в 1950–1973 гг. – 4,9 %.

Рост производительности труда составил в те же годы соответственно 1,8 %, 1,9 % и 4,5 %.

То, что этот рост был вызван прежде всего экспортом прогрессивных технологий, развитых в США, показывают следующие цифры. С 1913 по 1973 год производительность труда росла в Соединенных Штатах на 2,4 % в год. В то время как в Германии она росла на 1 % в год с 1913-го по 1950-й и на 5 % в 1950–1973 гг., в Британии, соответственно, – на 1,6 и 3,2 %, в Японии – на 1,7 и 7,6 % и в Италии – на 1,7 и 5,5 %.

Но технологические усовершенствования не будут работать без соответствующих изменений экономической структуры, производственных отношений. «Конвейерный» капитализм требовал качественно иного участия государства в экономической жизни. «Кейнсианство» становится из экстренной меры спасения от кризиса, какой она была в 1930-е годы, нормой.

Капитализм опирается на «левую ногу»

Там, где война не привела к социальной революции, она вынудила правящий класс пойти на социальные реформы. Кейнсианская модель, стала теперь функционировать с опорой не только на военно-промышленный комплекс (хотя эта составляющая осталась важной для капитализма), а на социальную сферу.