Империи глубокого космоса. Прелюдия. Моя тысячелетняя любовь

— О, ты наверное, тот солдат, что избил инженера, который тебя оскорбил? — В общих словах я вспомнила рассказ Диарта, но совершенно не помнила ни имён, ни званий.

— Да, я Трагаон. Но ты можешь звать меня Трин. Так зовут меня друзья.

— Но я пока не твой друг.

— А я тебя так ощущаю. Ты та, за которой мы летели на Гайю?

— Видимо, да.

— Значит ты Сердце капитана. Знай, что я жизнь за тебя отдам. — Да что же это такое! Он меня две секунды всего знает. Они тут блаженные все что ли?

— Не торопись пока с этим. А ты не сердишься, что тебя тут заперли ни за что, ни про что? — Решила я проверить уровень агрессивности парня.

— Раз архонт так решил, значит было за что. И я буду нести наказание столько, сколько он скажет.

— А что же ты тогда не послушал архонта, когда он тебе велел отпустить парня?

— Просто архонт не сразу понял, из-за чего я на него напал. Знал бы — убил бы ту вонючую свинью сам.

— Так что же ты его не просветил?

— Трагаон не жалуется и не доносит. Трагаон карает тех, кто не уважает архонта! — Выпалил этот гигант.

— А мне сказали, что тот начал оскорблять твою расу, и напал ты на него именно поэтому. — Захотела я подловить верзилу.

— Такое поведение также достойно наказания, но тогда я не стал бы терять контроль настолько, чтобы ослушаться архонта.

— И что же он про него наболтал?

— Обычные мужские пошлости, архаит. Твоим нежным ушкам не стоит этого знать.

— Послушай, малыш. Если уж ты и правда хочешь, чтобы мы с тобой подружились, запомни пару вещей: твоя архаит — не нежный цветочек, не милашка, не детка и не кроткая овечка. Порой она матерится как сапожник, не прочь наговорить всем вокруг гадостей, а потом поржать над этим. А ещё с недавних пор у меня иногда чешутся руки кому-нибудь хорошенечко врезать. Так что, дружище, сразу развеивай все свои розовые облачка, по которым я скачу на розовом единороге в беленьком платьице, и тогда мы с тобой подружимся.

Секунду он молчал. Его лицо подрагивало, и мне казалось, что из его огромных глаз вот-вот брызнут слезы разочарования той, которую он так яростно и заочно защищал. Но тут он заржал. Громко и искренне. Глядя на его по-детски беззаботные смех, невозможно было не улыбаться.

После этого мы ещё долго болтали, усевшись на пол. Я с одной стороны стены, он с другой. Я рассказывала свою историю. То немногое, что помнила с Земли. О своих детях. Известие о них особенно его тронуло. Он промолчал. Но то, как он вскочил и напряженно вглядывался в моё лицо, пытаясь уловить все оттенки боли и переживаний, пока я рассказывала, сказало мне о многом. Он сопереживал, впитывал в себя тяжесть с моей души, и с каждым моментом, я чувствовала, как разделяю с ним моё бремя.

Я подвела его к рассказу о себе. Узнала о его семье. На Кви-Драгале жила раса квидеков. Мужчины были крепкими и бесстрашными. Воинами они были не всегда. Когда-то они были землепашцами и ремесленниками. А женщины — нежными и любящими хозяйками, ждущими своих мужей, сыновей и отцов после тяжелого трудового дня. Они были беззлобны. У них было не принято ругаться, обижаться или насмехаться друг над другом, поучать или критиковать. Они были просты и счастливы. И, конечно, это не никогда не остается незамеченным теми, кто лишен таких душевных благ.

Кви-Драгал стал подвергаться нападениям из космоса. Поначалу незначительным и редким, что дало время многим из мужчин изменить своему предназначению и освоить искусство защиты. И вот тогда в их расе проявилась ещё одна черта: во время боя квидеки впадали в священный транс войны. Из флегматичных беззлобных гигантов в нужные моменты они превращались в совершенные в своей скорости и тактике машины для убийства.

— Прямо как наши берсерки, — вставила я. — Были у нас такие.

Трин продолжил.

— Многим в галактиках нравились наши способности. Многие расы хотели заполучить нас в свои армии. Но наши женщины сказали нет. Они не будут рожать и отдавать своих сыновей на смерть в другие миры, на чужие войны. Яростнее всех хотела заполучить нас в свою армию раса сектов. Но после категорического отказа, они взорвали нашу планету изнутри. Наши технологии были просто детскими по сравнению со многими цивилизациями в скоплении Девы.