Империи Средневековья. От Каролингов до Чингизидов

Конечно, система управления огромной империей основывалась не только на традициях степи. Монголы освоили управленческие технологии завоеванных государств: чжурчжэньской империи Цзинь в Северном Китае, Каракитайского ханства и Караханидского государства в Центральной Азии, уйгуров в Таримской впадине. У последних монголы заимствовали письменность, а уйгурский стал официальным языком империи до конца XV в. При этом монголы перенимали все разумно и расчетливо, отдавая предпочтение тому, что служило их интересам и соответствовало древним обычаям и политическим нормам. Более того, им удавалось согласовать между собой заимствования самого разного рода и приспособить их к различным политическим и культурным областям, перенося местные административные практики на всю империю. В результате монголы создали оригинальную систему управления, в которой традиции номадов перемешивались с элементами, заимствованными у оседлых государств. Она была очень далека от упрощенных представлений, согласно которым по окончании завоеваний у монголов не было другого выбора, кроме как осесть и освоиться в новой для них среде, став китайцами в Китае или персами в Иране.

Для управления оседлыми территориями монголами были созданы три «передвижных ведомства» («синшэн» на китайском), заимствованные у государства Цзинь: одно — для Китая, второе — для Центральной Азии, третье — для Ирана. Их полномочия распространялись как на земли, подчиненные напрямую великому хану, так и на территории, принадлежавшие его родственникам. Во главе ведомства стоял чиновник, назначавшийся императором, однако каждый из князей также имел в нем своих представителей[130]. Некоторые территории оставались под контролем местных правящих династий, которые добровольно принимали власть монгольских правителей. Их положение чем-то напоминало статус клиентских государств в эпоху поздней Республики и Принципата. На таких условиях монгольскому господству подчинились уйгурское идыкутство Кочо, керманские Кутлугханиды, Салгуриды из Фарса и многочисленные русские княжества. Тем не менее монголы осуществляли строгий контроль над этими землями с помощью своих представителей, которые назывались баскаками (тюркское слово, означающее «надзиратель»). Вероятнее всего, этот институт был заимствован в Каракитайском ханстве. Эквивалентный монгольский термин «даругачи», видимо, предполагал те же полномочия, однако чаще обозначал монгольских представителей в больших городах[131]. Эти должности монголы доверяли перешедшим на их сторону китайцам и мусульманам, нередко отправляя их за пределы родного региона. Так, например, хорезмиец Махмуд Ялавач возглавил китайский синшэн в 1229 г., а китаизированный киданин Елюй Ахай в 1221 г. назначен даругачи в Самарканде и Бухаре, а также правителем Трансоксании[132]. Тем не менее большинство высокопоставленных чиновников империи были тесно связаны со степным миром, в частности с уйгурами и киданями, а многие среди них были монголами, например Аргун-ака, возглавлявший иранское ведомство в 1243–1255 гг., и Шиги-Хутуху, то ли приемный сын, то ли названый брат Чингисхана, которого назначили на должность яргучи («судьи»). В его обязанности входило контролировать составление ярлыков и ясаков («законов»)[133].

Императорские чиновники отвечали за то, чтобы соблюдались ханские ясаки, объединенные, по-видимому, еще при жизни Чингисхана, в свод законов — Великую Ясу[134]. Также они должны были систематически проводить переписи населения, которые являлись основным инструментом социального и экономического контроля монгольских правителей над своими подданными. По результатам переписей оседлое население также организовывалось на основе десятеричной системы, что позволяло набирать вспомогательные войска, или цэриг, а также собирать налоги[135]. Последние подразделялись на существовавшие до монгольского завоевания и введенные после: тамга — налог на торговлю, калан — поземельная подать, купчур — налог на скот, который собирался с кочевников еще до создания империи, но позже превратился в подушную подать. Полученная от купчура прибыль среди прочего шла на содержание ямской системы — конно-почтовой службы.

Ямы, вероятно, были заимствованы в государстве Цзинь, однако подобная почтовая система существовала еще в Уйгурской империи. Она позволяла быстро передавать приказы и обеспечивала функционирование военного и административного аппарата огромной державы. Ямская система была основным средством транслирования императорской власти и своеобразным символом созданной монголами системы государственного управления, которая вобрала в себя административные практики как кочевых, так и оседлых народов[136].