Империи Средневековья. От Каролингов до Чингизидов

В XIV в. Османы развернули ряд масштабных военных кампаний: осада Никеи, нападения на Бруссу и на окрестности Никомедии. Византийцы не сидели сложа руки, однако разлив реки Сангариус[144] предоставил Османам возможность окружить оборонительные сооружения врага и одержать победу в Бафейской битве в 1302 г. неподалеку от Никомедии. Победа привлекла на сторону Османов воинов из Западной Анатолии, как мусульман, так и христиан, готовых принять ислам, дервишей, далеких от ортодоксальной веры, и даже богословов-законоведов[145]. В последующие годы Осман вел постоянные войны в Вифинии, хотя у него не было возможности захватывать важные города. Около 1324 г. он скончался, а власть, как и предполагалось, унаследовал его сын Орхан. Вопреки тюрко-монгольскому обычаю, Осман не стал делить свои земли между несколькими сыновьями. Это решение стоит у истоков традиции, ставшей отличительной чертой османского правления и во многом предопределившей быстрое разрастание государства, которому суждено было стать империей.

Орхан продолжил начатые его отцом непрерывные завоевательные походы во всех направлениях под предводительством гази. Ему удалось захватить ряд крупных городов Вифинии: Бруссу (Бурсу) в 1326 г., важный торговый центр, который он сделал своей столицей, перевезя туда останки предков, Никею (Изник) в 1331 г. и порт Никомедию (Измит) в 1337 г. Марокканский путешественник Ибн Баттута, посетивший Анатолию в 1330–1332 гг., назвал Орхана самым могущественным и самым богатым из туркоманских вождей. Уже разгромленный однажды Османами в 1329 г., византийский император Андроник III во время осады Никомедии в 1333 г. встретился с Орханом, чтобы предложить ему вознаграждение в обмен на то, чтобы тот не покушался на последние византийские владения в Вифинии.

Подобно своему отцу, Орхан поддерживал дервишей, представителей народного ислама, особенно близких к гази, но более миролюбивых. Османские беи, эмиры и султаны были теснейшем образом связаны с дервишскими орденами. Несмотря на это, также с оглядкой на своего отца, Орхан укрепил институциональный фундамент молодого государства, основанный на суннизме ханафитского мазхаба[146], призвав улемов, знатоков религии и права. Во главе администрации стояли визири, большинство которых до 1453 г. принадлежали к роду Чандарлы); делопроизводство велось на староосманском[147], а также на арабском и персидском языках, которые использовались в качестве лингва франка на Ближнем Востоке, а кроме того, в среде образованных людей; чеканилась собственная монета, что свидетельствовало о стремлении к суверенитету; возводились различные культовые и общественные сооружения (особенно интенсивно в Бурсе и Изнике): мечети, теологические школы, медресе[148], бани и т. д.; развивалась практика вакуф — благочестивое пожертвование на благотворительные нужды. Знаменитая надпись 1337 г. называет Орхана «благородным великим эмиром, воителем во имя Божье, султаном газиев, который сам был газием и сыном газия, защитником государства, веры и всего того, что находится в пределах видимости, героем своего времени, Орханом, сыном Османа». Эта надпись свидетельствует как о высоком уровне пропаганды, так и о дисбалансе, вызываемом войнами на приграничных территориях, захватническими кампаниями и необходимостью поддерживать стабильность и мир в государстве. Это противоречие оставалось актуальным вплоть до конца XV в. В другой надписи, датируемой годом смерти Орхана (1362), тюркский правитель именуется «султаном», что говорит о притязаниях Османов на абсолютную власть.