Империя

Больше всего его вводило в замешательство то, что столько альф и древних не испытывают ненависти и злобы друг к другу, не стремятся поглотить друг друга, у них даже нет таких эмоций и желаний не было. А вот сам Зурван читался легко, то ли из-за своего самомнения, то ли просто не умел закрываться, но все его поверхностные мысли так и лились из его скудоумной головушки. Если среди детей Праматери это было нормой, и то между собой, ведь они умели закрываться и этому учились. Особенно зная, что скоро им предстояло встретиться с другими расами, а врагам нельзя открывать свой разум. То вот Зурван о таком даже не мыслил никогда, ведь он по сути так и остался — диким и могущественным, но очень далёким от категории «разумная особь». Даже мелкота держала по паре-тройке пассивных щитов на своём разуме, причём таких изуверских, что даже Зурван бы опасался лезть к ним. Это среди своих никто ничего не скрывал.

Древний решил потянуть время и наконец проревел:

— Я есть Древний! А кто вы такие⁈ — спросил он, окинув взглядом арену. — Что с Зерусом, порченые вернулись? Вы похожи, но другие, я не чую вони Амуна и других Зел-Нага в вас, но вы не естественны, не такие, как истинные дети Зеруса.

Древний зерлинг-переросток решил припугнуть собравшихся, выплеснув в пространство сырую энергию, проецируя злобу и жажду крови. Дети не дрогнули, начали скалиться в ответ, рычать и поносить Зурвана. Некоторые особо шебутные сыпали угрозами и доставали оружие, давили коллективной жаждой крови на Зурвана. У всех страх и боязнь перед могуществом Зурвана отсутствовали, ибо Древний приговорён, а его тело в скором времени станет угощением для всех них. У деток имелась незыблемая уверенность в будущем отдельно взятого, хорошо откормленного зерлинга-переростка.

Праматерь встала со своего трона и подошла к краю ложи. Она раскрыла свою душу, снимая с неё все скрепы, злобу и ярость, гнев на Кулку и других древних. Всю ту боль, что хранилась в своей душе, она направила на гордого Зурвана, который был в замешательстве от реакции детей.

От ментального удара Праматери Зурван отступил на пару шагов, прижался к земле и яростно зарычал, готовясь к битве. Праматери нужно было выиграть немного времени, пока все линии задуманного её детьми ритуала не напитаются энергией. Поэтому она прервала свою начавшуюся атаку.

— Я есть Праматерь! Я мать и отец истинных зергов. А ты лишь осколок древней истории Зеруса. У вас был шанс, и вы его упустили, просрав и спрятавшись от страха. Ты лишь отожравшийся дикий, не более того, не считай себя кем-то великим. Пока ты спал, жизнь продолжалась. Зерус всегда развивается, жизнь идёт своим чередом, эволюционирует, мутирует, давая новые плоды, стремясь породить новые, более совершенные организмы, чем их предшественники. Пока ты, побеждённый Кулку, спал, Зерус дал новые семена жизни, более совершенные, чем ваше поколение. Твоё время, как и подобных тебе, прошло. Сегодня ты умрёшь, и твоя смерть ознаменует начало новой ветви истории нашего вида, — произнесла Праматерь.

Пока она говорила, связи почти сформировались. Приготовившийся к атаке Зурван слегка растерялся. Закончив свой монолог, Праматерь наглухо закрылась и вернулась на свой трон-постамент, завершая активацию ритуала.

Как только она заняла своё место, её дочь дала команду мелким не затягивать и как можно скорее начинать поединок. Перед мордой Зурвана в тот же миг расцвёл розовый в синенькую крапинку взрыв, на месте которого появилась проекция ведущей. Её тут же попытался сцапать древний, но ему это не удалось.

— Фу таким невоспитанным быть, — сказала голограмма мелочи, отряхнув несуществующие пылинки. Мелочь, которая так и не смогла нацепить на себя платье ведущей, заголосила: — Да начнётся самое яркое событие Голодненьких игр! Мортал Комбашка!

Древний ярился, из его пасти вырвался поток молний, который пробил голограмму и устремился к арене. Щиты с лёгкостью приняли на себя удар, частично поглощая и рассеивая энергию потока молний.

Я отметил про себя, что нужно узнать принципы работы новых щитов, и вообще — нужно больше времени уделять деткам.

— Вредина, не видишь, я тут говорю, не мешайся, бяка, — гневно сказала голограмма мелочи, глядя на древнего, который мешал ей озвучить начало поединка. Голограмма мелочи посмотрела в сторону и что-то зашептала сёстрам в студии.

Нашептавшись, мелочь быстро вернула своё внимание на арену. В стенах арены открылись тысячи разъёмов, из которых в ярившегося Зурвана полетели сотни молний и тысячи разноцветных огоньков, которые взрывались фейерверками. Правда, эти фейерверки были производства мелочи и неплохо поджарили шкуру одного древнего.

— Так, да начнётся Мортал Комбашка! В левом углу древний бяка Зурванчик, он же будущий шашлычок. В правом же наша юная, но сильнючая гостья, мастер игры в прятки, милая, но вреднючая Сарочка Керриган. Всех представила, всё назвала, фейерверками постреляла, так что — МОЧИ!!! — воскликнула голограмма ведущей.

Стоило ей пропасть, как на её месте вспыхнул фейерверк, сложившийся в незатейливую надпись.