Империя

— Немного умею. — Соврал я. Лук я держал в руках всего пару раз, причем первый раз — самодельный, сделанный из длинной пластиковой рейки и резинового жгута от ременной передачи. Стрелами мне тогда послужили обрезки провода. — А это у тебя на поясе — настоящий металлический нож, верно? Посмотреть можно? У нас в деревне маловато металла… — Я с сожалением развел руками.

Шестой охотник аж надулся от гордости.

— Только недолго. — Вынув из ножен нож, он протянул мне его лезвием вперед. Едва удержавшись, чтобы не сломать руку идиоту, я осторожно взял у него оружие.

— Вот из бедной деревни пришел к нам твой подопечный! — Шестой охотник широко улыбнулся. Двух зубов спереди у него не хватало — наверное, выбили, когда он также оружие давал посмотреть. Кретин.

— Возможно. — Не стала спорить Ива.

Я оперся одной рукой на палку, чуть отошел к свету, и принялся изучать первое местное оружие, доставшееся мне в руки. А хозяин ножа, какой-то там по номеру охотник, пытался строить глазки Иве. Девушка на его усилия никакого внимания не обращала, возможно, потому, что часть своего внимания парень концентрировал на драгоценном ноже.

Было бы за чем следить! Нож самый простой, листообразное лезвие, причем заточенное с одной стороны, с острым кончиком. Рукоятка накладная, пара деревянных щечек плотно обмотаны тонкими полосками кожи. Гарды или чего-то, напоминающего упор для руки, нету, вообще, дрянь какая-то. Вот придурок, лучше бы на Иву больше смотрел. Она гораздо приятнее…

И снова я поймал себя на мысли, что такое поведение этого светлого дебила было бы крайне неприятным уже мне.

Чуть сбился с мысли, подумав, а не фиг ли с ним, с ножом этим?

Но заметил нечто интересное.

Обработка этого так называемого клинка явно станочная! Следов ковки заметно не было, лезвие ровное и прямое, есть только некоторые дефекты — поверхность плохо, просто таки отвратительно отполирована. Заточка тоже явно не ручная, а больше похожа на снятие слоя материала скверным абразивным кругом. Был у древних такой метод обработки… Кучу материала переводили, а толку было маловато. Потом отменили все это, придумали силовые поля и наводки, а тогда-то, веке этак в двадцатом, иначе не умели.

А если отвлечься от остального, не очень важного в данный момент, то что у нас получиться? А получиться, что такой нож сделан на станке?

Поблагодарив парня, я отдал ему нож. Парень тут же радостно вдел эту заразу в ножны на поясе, и удвоил внимание, обращенное к Иве. Только вот эффекта не прибавилось явно. Кстати сказать, ножны выглядели гораздо лучше, чем то, что в них вставлено. Никак не мог я это ножом называть. Сделано кое-как…

— Пойдем. — Потянула меня Ива за руку. Неуклюжие ухаживания парня ей явно давно надоели.

Я преувеличенно слабо оперся на ее локоть слева, на палку справа, и мы вдвоем неторопливо потащились по жаркой улице дальше, на осмотр достопримечательностей.

По долгу службы всех нас немного учили разбираться в промышленном оборудовании. Особенно в примитивном. Это называлось — вторая специальность. Слишком уж дорого обходиться место в звездолете, чтобы туда грузились ограниченные специалисты. А молодой колонии нужны люди — специалисты по всем областям знаний. Особенно те, кто понимает промышленное оборудование, кто может собрать простейшие механизмы…

Колония нуждается не только в военных. Ей нужны и те, кто будет налаживать нормальную жизнь, кто сможет обслуживать громадные производственные комплексы, а те, кто защитят колонию от военной опасности, обычно идут на втором месте.

То есть, я мог сконструировать небольшой станок, наладить или собрать заново несложный движок, построить даже плавильную печь для выплавки стали…

Спец по промышленности, одновременно — офицер Десанта Северного Блока. Снабженный даже такими штуками, как «Алый восход» и знанием…

Ведь именно знание — самое страшное оружие…

Глава 7

Деревня жила своей жизнью.

Жизнь эта была тиха и нетороплива, и совершенно не понятна постороннему.

Ветка куда-то исчезла, да так, что я не сразу это и понял, и со мной осталась только Ива. Теперь ей приходилось справляться за двоих, но я не замечал, что девушка очень уж этим тяготилась. Я уже чаще выходил из дома, шатался по всей деревни, и действовал так, как нас учили — молчать и слушать, слушать и молчать, а потом думать, думать и еще раз думать…

Я восстановился уже полностью, насколько я знал свой организм. Ничего нигде не болело, все спокойно и хорошо… Я уже было подумывал, а не начать ли регулярные тренировки, но представил, как к этому отнесутся крестьяне, и быстро отказался от этого. Вот как начнут вопить про колдовство, и все, конец мне.

Так что пока подождем. Пока надо стать тут своим…

Это будет не так просто, как может показаться. Одно дело — изучить тут все, излазить каждый закоулок, но совсем другое дело — даже не то чтобы подружиться с людьми, даже лучшему другу всего не покажут, а стать одним из них, такой же привычной частью пейзажа, как голопузые детишки на улочках и степенные дедки на крылечках своих домов.