Империя

На пустыре позади моего дома протекал несильный ручеек, из которого при помощи кожаного ведра я натаскал воды в здоровенную врытую в землю каменную же кадку за печью.

Когда печка грелась, вода тоже согревалась, и в ней можно было мыться.

Ива сразу же достала где-то широкий отрез полотняной ткани и вознамерилась отгородить бадью с водой от остального дома.

— Когда я там, не подглядывай!

— Хорошо. Ты тоже.

Ива фыркнула, воткнула в пол две длинных жерди.

Потом взяла в руки отрез ткани, но остановилась, задумалась, что-то вспомнила.

Осторожно положила сверток на чуть теплую печку.

— Да не оставит меня Господь в милости своей, да поможет мне всеблагой и всемогущий! Избави меня от убитого и воскресшего, укрепи меня в вере моей и отврати от меня происки Стана. — И с последними словами сделала странный жест рукой — как будто крестилась.

Рука двигалась несколько заторможено, но тем не менее торжественно. Сначала — к ямочке под горлом, полная ладонь прижалась на пару секунд. Потом ладонь величаво накрыла правое плечо, потом — прижалась к животу, потом — накрыла левое плечо, провела по лбу — и обратно, в середину этого воображаемого креста.

Язык я уже понимал достаточно, чтобы все это разобрать. Молитва, явно…

Очень интересно.

Кстати, а каково у них тут с религией?

Поскольку все мы должны были общаться с туземным населением, нам на всякий случай прочитали двухсеместровый курс социальных наук. Соционику, психологию и еще пару предметов, с упором на всякие там сложности. Конечно, основываясь на примерах из древней истории Земли, данных об инопланетных цивилизациях было маловато.

Итак, я твердо знал, что дикари, то есть люди начального уровня развития, часто имеют политеистическую религию, которая не слишком сильно вмешивается в их жизнь, тогда как монотеистическая религия относительно цивилизованных народов достигает гораздо более сурового контроля над своими прихожанами. И все на примерах, на примерах…

Много божков, каждый бог для своего занятия. Есть боги войны, боги смерти, боги плодородия… Короче, хватает на все случаи жизни. И еще существую всякие мелкие крючки, взаимопроникновения, житейские хитрости… Древние люди относятся к богам как к жителям такой же большой деревни, но вот только деревня та на небе. И с богами можно хитрить, можно даже обжуливать, много чего можно… Весь этот сплав хитростей и верований и называется — религия. Немного не развитая, терпимая в основном, много суеверий и обычаев, соблюдение которых не столь жесткое, как это может показаться со стороны.

Самое подходящее определение для такой религии — хитрая, житейская.

Особого поклонения — с паданьем на землю, заламыванием рук, битьем лбом о пол и прочим посыпанием головы пеплом я тут просто не заметил. Хотя нельзя сказать, что этого тут нет. Может, по вечерам в лачугах своих как раз такое и творят, пока я не вижу. Вот, Ива вообще сегодня впервые открылась.

Размышляя, я любовался движениями девушки. Вот она взяла метлу и промела пол, почище. Расстелила на ней полосу ткани, отогнула уголок и начала прихватывать его костяной иглой и грубой ниткой.

Гибкая и сильная. Какие же у нее плавные движения. И вовсе не портит ее грубое платье. Одень в обтягивающий топик и в модные на Земле красные штаны-марсианочки, и что измениться? Главное, это содержание.

— Что смотришь? — Спросила Ива, не прекращая своего занятия и искоса смотря на меня.

Я хотел сказать «Тобой любуюсь», но языком еще не в достаточном уровне овладел для таких сложных конструкций.

— Мне нравится на тебя смотреть. Вот и смотрю.

— Тогда смотри!

Глава 8

Однажды утром в деревню пришел караван торговцев.

Ива разбудила меня, и сказала:

— Пошли со мной на ярмарку.

— Ярмарку?

— Ну да. — Она улыбнулась. — Пришел большой караван барыжников из Крепости Крэя. — И, видя мое колебание, добавила:

— Будет весело, пошли…

Могла бы и не добавлять. Я пошел бы в любом случае. Очень уж любопытно мне было взглянуть на торговцев из Империи, и посмотреть на их товар.

Караван остановился за пределами деревни, на большой поляне в часе примерно ходьбы, и разбили свой лагерь. Штук десять больших и высоких шатров колыхались матерчатыми стенами на легком утреннем ветру, на трех шпилях развевались длинные разноцветные флаги. Палатки поменьше окружали большие шатры неровным кругом.

Поодаль, на луге паслись лошади-тяжеловозы. Уродливые создания, похожие скорее на верблюдов, чем на лошадей, лениво поедали траву. Телеги окружали весь лагерь, сцепленные друг с другом тяжелыми цепями.

— Зачем они поставили телеги в круг? — Спросил я у Ивы. — От кого они собираются обороняться?

— Да разное бывает. — Пожала плечами Ива, и отвела взгляд. Мне это показалось странным. Неужели жители этой мирной деревеньки способны походя вырезать караван? Все такие добродушные, приветливые, слова плохого не скажут… Вон, и меня выходили, хотя могли поступить проще — бросить на произвол судьбы. И помочь судьбе принять решение камнем по моей голове.

Наверное, тут тоже бывали разбойники, как и на моей родной планете.

Я повлек Иву поближе.