Империя

— Пошли, о солнце мое! Посмотрим, чем и как там торгуют, хорошо?

Она вложила свою узкую ладошку в мою ладонь.

— Как ты смешно говоришь — разве солнце может быть чье-то, Кьен?

В кольце телег был оставлен проход, который сторожили два здоровущих мужика с мечами наголо. Стальные мечи, между прочим — так и сверкают на солнце, а с рож мужиков можно лепить скульптуры очень злых дебилов. Встретишь таких в темном переулке — сразу за пистолет схватишься…

Когда мы подошли поближе, эти обломы в доспехах из сталь-дерева лениво глянули на меня.

— С оружием не входить. — Лениво пробасил один. Голос у него оказался неожиданно спокойный, мирный. Словно он предупреждал — смотри, я тебя пока что не трогаю, так и ты окажи такую милость — меня тоже не трогай, а уж если иначе получиться, то ты сам первый начал…

— У меня нет оружия. — Ответил я, рассматривая стражей.

А вот доспехи хитрые, очень хитрые. Полоски сталь-дерева перевиты металлической проволокой и идут внахлест, как рыбья чешуя или броня моего «Поморника». На них есть металлическая оковка — такие доспехи так просто не пробьешь, они должны обладать хорошей прочностью. Вообще, человек очень похож на японского самурая.

Неужели металлические доспехи тут так дороги? Ну ничего себе, «мир, в недрах которого скрыта вся таблица Менделеева»! Даже нормальных доспехов сделать не могут!

А вот мечи более-менее нормальные. Двуручные, обоюдоострые, и тоже сделаны отнюдь не вручную. На блестящих лезвиях видны следы долгой и хорошей полировки.

Одежда у стражей более добротная — над краем сборного панциря видны воротники рубашек из нормальной ткани, сапоги на ногах сшиты более лучше, чем у большинства деревенских.

А уж рост… Ну как гориллы. Настоящие гориллы. Ростом выше даже меня, а я не отличаюсь низкорослостью. Вот только эти два типа с мечами шире меня раза в три, плечи словно из мрамора отлиты. Гипертрофированные мускулы, особенно на руках.

Одно слово — городские морды.

— Че уставился? — Прорычал один. — Интересно? — Он для убедительности потряс мечом. — Хочешь такую штуку?

— Нет. — Спокойно ответил я. «Алый Восход» давал мне неоспоримое преимущество перед этими двумя типами. У них, бедняг, реакция не та, чтобы со мной сравниться.

Оба стражника обидно захохотали.

Ива потянула меня за руку.

— Пошли, ну пожалуйста…

Но она напрасно волновалась — со стражниками я не собирался связываться. Меня больше интересовала ярмарка.

Везде были люди. И везде шла торговля, которой больше всего бы подошло определение — ожесточенная. Как будто последний кусок хлеба для детей покупают или продают.

Купцы располагали свой товар на низеньких тканых столиках, или на циновках крупного плетения.

На этих циновках лежали самые настоящие сокровища. Стальные ножи, причем некоторые даже получше, чем нож шестого охотника, стальные наконечники для стрел, посуда — из разноцветной керамики, добротная ткань, только вот почему-то исключительно тусклых расцветок. Там было еще много чего, что невозможно сделать тут, в деревне.

Не торговали, денег я нигде не заметил. Менялись.

Деревенские жители предлагали связки шкурок, еду, древесину и длинные полосы домотканой ткани, наконечники для стрел и посуду… В одном месте продавались большие отрезки ткани, вроде того, которым вчера Ива отгородила себе душ. Выглядела она много лучше, чем та, которую предлагали на обмен сельчане.

Мы с Ивой под ручку медленно прошлись вдоль всего круга телег. Купцы ощупывали нас настороженными и заинтересованными взглядами. И все-таки, как я не искал предметов иной культуры, ничего не удалось обнаружить. Все товары прочно сидели в обойме средневекового производства. Кроме некоторых.

Я заметил, что многие предметы изготовлены на примитивных станках. У них сохранились определенные детали, которые на это указывали. Мне не составило труда понять, что наконечники для стрел грубо штамповали, а ножи и немногочисленные мечи сработали на здоровенных молотах за пару штамповок.

Качество обработки хромает, его забивали полировкой, но все равно видно.

Я внимательно присматривался ко всему, что видел.

С одним купцом мне удалось поговорить про Крепость Крэя.

Угрюмый тощий тип, восседающий на груде толстой ткани перед выставленными товарами, глядел вокруг как сыч. Под толстыми бровями быстро шмыгали глаза — туда-сюда, туда-сюда, а пальцы чуть подергивались. Серый плащ висел на купчине как на вешалке, грязно-алого цвета рубашка с серебристым шитьем и такие же алые штаны сидели не лучше.

— Большой город, — сообщил мне тощий купчина. — Я там покупаю товары, везу сюда… Вот, не нужны наконечники для стрел? Каменные и костяные и рядом не стояли! У всех самых лучших охотников только стальные.

— Меня мои устраивают. — Дипломатично сообщил я. — А как их сделали?

— На… — Безмятежно сообщил купец. Всей фразы я не понял, только уразумел, что речь шла о каком-то заводе.