Империя бурь

Маэва и головы не повернула. Аэлина лишь кивнула фэйской королеве, признав свое поражение и приняв ее условия.

Маэва ответила кивком. Красные губы торжествующе улыбались.

– Лоркан, освободи ее.

Руки воина висели как плети.

Считая, что больше ей ничего не угрожает, Маэва даже ослабила хватку своей магии. Аэлина сумела повернуться к Элиде:

– Иди с Маноной. Она о тебе позаботится.

Элида, плача, высвободилась из рук Лоркана.

– Я пойду с тобой, – заявила она Аэлине. – С тобой.

Аэлина знала: эта девчонка пойдет. Эта девчонка не дрогнет перед Кэрном и Маэвой… Но храбрость Элиды понадобится Террасену. Если ее родному королевству суждено уцелеть и залечить свои раны, помощь Элиды будет неоценимой.

– Передай другим… – Аэлина подбирала нужные слова. – Скажи им, что я виновата перед ними. Лисандре передай, чтобы помнила о своем обещании. И еще скажи: я всегда буду ей благодарна. Передай Эдиону… Скажи ему, что он не виноват и что… – У нее дрогнул голос. – Я жалею, что ему не удалось принести мне клятву, но его ждет Террасен. Наши ряды не должны быть сломлены.

Элида кивала. Слезы катились по ее забрызганному кровью лицу.

– И скажи Ровану…

Душа Аэлины словно раскололась надвое, когда она увидела, чтó несут воины Маэвы. Железный гроб, сделанный еще в незапамятные времена. Для нее.

Аэлина подавила слезы:

– Скажи Ровану… я прошу у него прощения за ложь. Но скажи, что в любом случае это было время, взятое взаймы. Я узнала об этом намного раньше сегодняшнего дня, и все равно мне жаль, что судьба не подарила больше дней.

У нее дрожали губы.

– Скажи Ровану: он должен сражаться. Он должен спасти Террасен и помнить клятвы, принесенные мне. И скажи: я… благодарю его за путь, который он прошел вместе со мной и вывел меня к свету.

Воины Маэвы открыли крышку гроба, вытащив оттуда длинные тяжелые цепи. Один подал фэйской королеве искусно сделанную железную маску. Маэва вертела маску в руках, разглядывая затейливые узоры на блестящей поверхности.

Маска, цепи, гроб… Все это было сделано много столетий назад с одной-единственной целью: удержать и сломить потомка Мэлы.

Аэлина поймала на себе взгляд Лоркана. В его темных глазах светилась благодарность. Она спасла Элиду, которой он, сознавая или нет, отдал свое сердце.

– Не делай этого, – в последний раз взмолилась Элида.

Аэлина удержалась и не сказала ей, что умолять Маэву бесполезно.

– Элида, я рада, что мы встретились через столько лет. Я горжусь тобой. Думаю, и твоя мать тоже гордилась бы тобой.

Маэва опустила маску.

– Ходят слухи, что Наследница огня не склоняется ни перед кем.

Губы фэйской королевы изогнулись в змеиной улыбке.

– А теперь ты поклонишься мне.

Маэва указала на песок. Аэлина повиновалась. Морщась от боли, она опустилась на колени.

– Ниже.

Аэлина клонилась, пока лоб не ощутил шершавый песок. Только лоб. Ее душа никогда не будет кланяться Маэве.

– Похвально.

Элида рыдала. Ее слезы были молчаливой мольбой.

– Сними рубашку.

Аэлина мешкала, догадываясь, чтó ее ждет и зачем к поясу Кэрна привешена плеть.

– Я велела снять рубашку.

Аэлина вытащила рубашку из штанов и сняла через голову, сбросила на песок. Затем сняла полосу мягкой ткани, прикрывавшей грудь.

– Варик! Хейрон!

Из строя вышли двое фэйцев.

Аэлина не сопротивлялась, когда они грубо подняли ее и встали так, что руки у нее оказались широко разведены. Ветер с моря обдувал ей грудь и живот.

– Кэрн, дашь ей десять плетей. Пусть ее величество прочувствует, чтó ее ждет, если она вздумает противиться нам. Причем это лишь начало.

– С удовольствием исполню твой приказ, госпожа.

Кэрн зловеще улыбнулся и отцепил плетку. Аэлина выдержала его взгляд, силясь наполнить жилы льдом. Кэрн не спеша оглядел ее тело. Холст, который он сейчас начнет разрисовывать кровью и болью.

– Аэлина, почему бы тебе самой не считать удары? – спросила Маэва, поигрывая маской.

Аэлина плотно сжала губы.

– Считай, иначе Кэрн может сбиться со счета. А это заставит его каждый раз начинать заново. Тебе решать, сколько продлится твое… вразумление. Кстати, Элида Лошэн так горячо просила тебя пощадить, что я даже готова исполнить ее просьбу. Тогда половину ударов получит она.

Нет. Никогда. Никто не будет страдать вместо нее.

Кэрн неторопливо направился к ней. Она наслаждался каждым шагом. Плетка волочилась за ним по песку. И тело Аэлины не выдержало. Оно предательски задрожало.

Она знала боль. Знала ощущения боли. Помнила звуки плетей и хлыстов. Ей до сих пор снился Эндовьер. Потому-то Маэва и избрала наказание плетью. И Рована в Доранелле фэйская королева приказала исхлестать по той же причине.

Кэрн остановился. Аэлина почувствовала, что он разглядывает татуировку на ее спине. Любовные слова Рована, написанные на древнем языке.

Кэрн хмыкнул. Наверное, предвкушал, как сейчас станет рвать вязь узоров.

– Начинай, – велела Маэва.

Кэрн затаил дыхание.

Как бы внутренне она себя ни готовила, какие бы барьеры из воли ни выстраивала, невозможно приготовиться к свисту плетки в воздухе, треску разрываемой кожи и жгучей боли. Аэлина не позволила себе вскрикнуть. Только зашипела сквозь стиснутые зубы.