Империя: чем современный мир обязан Британии

Макхоноки не сомневался в том, что поведение окружного чиновника в глазах его подопечных должно быть безупречным: “У райота посещение саиба или случайная встреча с ним вызывает сильное волнение… Об этом будут говорить много дней у деревенских очагов и помнить об этом много лет. Белый будет оценен проницательно и искренне. Так следите за своими манерами и привычками!”

Все же между строками его мемуаров можно увидеть действительность. Макхоноки и другие окружные чиновники зависели от большого числа бюрократов, стоявших ниже на административной лестнице. Они были не связаны договором государственной службы, набирались из индийцев, но именно они несли ответственность за повседневное управление талуками и тахсилами каждого округа. Четыре тысячи индийцев, не связанных договором, состояли на службе в 1868 году, а ниже их была настоящая армия мелких государственных служащих: телеграфисты и билетеры, многие из которых были индийцами. В 1867 году в общественном секторе начитывалось приблизительно тринадцать тысяч рабочих мест, с платой в 75 или больше рупий в месяц, из которых приблизительно половина была занята индийцами. Без помощи этих гражданских служащих “рожденные небом” были бессильны. Такова умалчиваемая правда о Британской Индии, и поэтому Индия, как выразился Макхоноки, не была похожа “на завоеванную страну”. Индийских правителей заменили британцы. Большинство же индийцев преуспевало: значительной их части британское владычество давало возможность сделать карьеру.

* * *

Ключом к появлению проанглийски настроенной местной элиты было образование. Хотя сами британцы сначала сомневались, следует ли давать туземцам западное образование, многие индийцы (особенно бенгальцы из высшей касты) быстро оценили выгоду от знания языка и понимания культуры новых господ. Уже в 1817 году преуспевающими бенгальцами, стремящимися к западному образованию, в Калькутте был основан Индийский колледж. Он стал первым из множества заведений, в которых изучали европейскую историю, литературу и естественные науки. Как мы уже видели, и сторонники модернизации, и проповедники христианства в Индии ухватились за идею предоставить индийцам доступ к западному образованию. В 1835 году великий историк-либерал и индийский администратор Томас Бабингтон Маколей — сын аболициониста Захарии Маколея — объяснял, чего можно таким образом достичь, в своих “Замечаниях об образовании”:

Нам, учитывая ограниченные средства, не стоит пытаться образовать всю массу народа. Мы должны в настоящее время приложить все усилия, чтобы сформировать класс, который может быть переводчиком между нами и миллионами, которыми мы управляем, класс индийцев по крови и цвету кожи, но англичан по вкусу, суждениям, этике и интеллекту.

К 1838 году действовали сорок школ с английской программой, находившихся под контролем Генерального комитета народного образования. К 70-м годам план Маколея был в значительной степени осуществлен. Шесть тысяч индийцев получали высшее образование, не менее двухсот тысяч учились в англоязычных школах “высшего порядка”. В Калькутте быстро развивалось издательское дело. Ежегодно на английском языке печаталось до тысячи литературных произведений и научных трудов.

Среди бенефициаров распространяющегося англоязычного образования был честолюбивый молодой бенгалец Джанакинат Бос. Получив образование в Калькутте, Бос в 1885 году стал адвокатом в городе Каттак, а после возглавил муниципалитет. В 1905 году он стал стряпчим в суде и главным прокурором, а семь лет спустя достиг вершины карьеры, будучи назначенным в Законодательный совет Бенгалии. Успехи Боса позволили ему купить просторный особняк в фешенебельном районе Калькутты. Он также получил титул радж-бахадур — индийский эквивалент рыцарского. Двое из трех братьев Боса также поступили на правительственную службу, один из них служил в имперском секретариате в Симле.

Представители этой новой элиты встречались даже среди верхушки ИГС. В 1863 году Сатьендранат Тагор стал первым индийцем, сдавшим экзамен (который был всегда открыт для претендентов независимо от цвета кожи, как и обещала королева Виктория), а в 1871 году еще трех “туземцев” допустили в ряды “рожденных небом”.