Империя Четырех Сторон

Необходимость вызывать горничную исчезла вместе с появлением Кирсти-Кристины. Хозяин прилагал немало сил, чтобы правильно называть Вадима по имени, и методом проб и ошибок нащупал компромисс, то есть обращался к гостю «Бадди». В случае с Кирсти он был менее усерден, и вариантов скандинавского имени появилось множество. Все они были мужские: от древнеперсидского Кир до англосаксонского Крис. Черноволосая красавица совсем не обижалась. А однажды она сказала ему:

– Давайте я у вас уберу.

Уборка заняла несколько дней. Сэм, подавив в себе зачатки недовольства, и сам присоединился к процессу, в результате чего комната, напоминавшая склад макулатуры, стала напоминать то, чем она, в сущности, и являлась – библиотеку. Вадим с удовольствием бродил вдоль высоких полок с книжными корешками и время от времени задавал профессору вопросы.

– О, у вас так много книг по истории инков. Вы специалист по ибероамериканским цивилизациям?

– О, у вас так много интересных слов в лексиконе, Бадди! – передразнивал его профессор. – «Иберо… американским»! Вы говорите, как слишком умный студент!

Но вскоре Сэм, убедившись в остроте ума своего гостя, перестал так грубо иронизировать. Диалоги с Вадимом давали пищу для ума, а монологи питали профессорское тщеславие: Бадди умел слушать долгие лекции.

– Инки это самый больной вопрос современной исторической науки, дружище, – пояснял профессор. – И вот почему. Ни об одной исчезнувшей цивилизации наука не собрала такого огромного количества фактов, как об Империи Инков. И, в то же время, ни об одной местной культуре мы не знаем столь немного, сколько нам известно о Тавантинсуйу. Все факты, собранные и обработанные учеными, не создают цельной картины, а наоборот, противоречат сами себе. Вот, например, тезис о том, что в Империи Инков не было письма, а люди пользовались системой записи знаков, известной как кипу, узелковые шифры. Но в то же время фольклор и официальная историография империи были сложны и точны, чего вряд ли можно было добиться с помощью веревочек и узелочков разных цветов. Не хватает какого-то ключевого звена, объясняющего этот феномен. С другой стороны, мы четко знаем, что, несмотря на человеческие жертвоприношения, инки жестко запрещали каннибализм. Но имеются сведения о ритуальном поедании человеческой плоти в разных частях Тавантинсуйу, так они называли свое государство.

– Однажды я это уже слышал… – пробормотал Вадим.

– Что вы сказали? – переспросил Уильямс.

– Да так, ничего… Навеяло воспоминания…

– Ну да ладно, – профессор продолжил рассказ. – И знаете, что интересно? То, что потомки жителей империи, говорящие на языке кечуа, очень хорошо знакомы с ее историей и фольклором. Даже сегодня! Сегодня, Бадди, когда прошли сотни лет после ее исчезновения! Может, индейцы скрывают свои письмена? Скажите, вы их от меня скрываете?!

Шутливый вопрос был адресован Кирсти. Она, старательно отмывая на кухне посуду от остатков завтрака, заслушалась, вошла в гостиную и прислонилась к двери, продолжая держать в одной руке чашку, а в другой – влажную губку для мытья посуды. Кирсти, с ее черными волосами и широкими скулами, словно всем своим перуанским видом напомнила мужчинам в комнате, что они на этой земле пришельцы. И после вопроса зависла пауза.

– Да садитесь же! Слушать меня интереснее, чем мыть чашку, – попытался разрядить обстановку профессор. Девушка отставила чашку в сторону и села на диван, рядом с книжными полками.

– Меня невероятно волнуют тайны этой империи! А они остаются закрытыми для нас. Помните Хирама Бингхема, нашедшего Мачу-Пикчу?

И профессор взял с полки книгу, на обложке которой красовался черный портрет человека в шляпе. Этакого Индианы Джонса, с классическими, почти арийскими чертами лица и авантюрным блеском в глазах.

– Здесь описаны почти все находки, сделанные в городе Мачу-Пикчу. А их немало, почти сорок тысяч. И ни одна из них не дает ответ на вопрос, кто же его построил. И главное, для чего. Есть только предположения. Одни считают, что здесь была казна, другие – святилище. Хирам Бингхем доказывал, что это был специализированный роддом, где появлялись на свет Девы Солнца, будущие наложницы императора. Как бы то ни было, здесь хватает места и для казны, и для роддома.

Уильямс стал перелистывать перед глазами Вадима и Кирстин страницы с фотографиями заброшенного города.

– Бингхем нашел здесь сто семьдесят три захоронения, в основном, женские. В гробнице «Верховной жрицы», как назвал ее американец, он обнаружил скелет женщины и останки собаки. При этом – ни одного украшения, ни в могилах, ни в домах. А где вы видели женщин без украшений? А, Крис?

Девушка лишь слегка подняла черную бровь. Многим мужчинам в этот момент захотелось бы бросить к ее ногам все золото мира. А заодно и серебро. Но профессора в этот момент интересовало богатство, которое исчезло много веков тому назад.