Империя Дикого леса

Нещадный ливень резко прекратился. Облака застыли на месте. Деревья, ахнув, задрожали.

Плющ под ногами ожил, словно поверхность воды, в которую с огромной высоты бросили камень. Эпицентром была миска с подношениями, от которой разошлась по кругу взрывная волна. Удар раздался опять — на этот раз такой силы, словно брошенная вещь была размером с баскетбольный мяч, и Зиту, к ее ужасу, тряхнуло; она покачнулась и упала на локти. Следующим, еще более мощным ударом девочку отбросило к стене дома. Она вжалась к камни и приготовилась к следующей ударной волне.

Тишина. Абсолютное безмолвие.

И тут в сердцевине зеленого покрова, в том месте, где стояла чаша, началось извержение. Колонна из плюща взмыла вверх и живым шуршащим обелиском устремилась в небо. Зеленые лозы скручивались и переплетались по воле невидимой силы, обретая некую форму. Вдруг Зита увидела, как из лиственного кокона высунулась рука.

Прямо у нее на глазах из плюща создавался человек.

Плющ, зависнув в воздухе посреди старого каменного дома, сплетался в конечности — человеческие конечности, на которых появились длинные тонкие пальцы. Жизнь заструилась по ним, разворачивая их и распрямляя. Лозы в центре колонны собрались в туловище, на котором обрисовались очертания груди. Зита поняла, что наблюдает за созданием женщины, и ею вдруг овладела безрассудная уверенность, что это и есть сама Зеленая императрица.

Плющ на вершине колонны торопливо свернулся в шар, образовал голову и лицо; из макушки выстрелили два пучка лоз, обернувшись косами. Широкий лоб и изящные скулы дополнились закрытыми глазами, проступившими над носом, и пышными зелеными губами. Зита с замиранием сердца следила за происходящим на ее глазах чудом, за зарождением жизни. Какая мощь! Какая невероятная магия!

А потом глаза открылись.

Они вспыхнули, словно пламя, которое обуяло безмятежные черты и вдохнуло в них бесконечную злобу.

Увидев это, Зита вскрикнула, и женщина обратила на нее безжалостный взгляд.

Рот ее разверзся, с губ слетел кошмарный, душераздирающий стон, и тут Зита поняла: она сделала все это очень зря. Очень-очень зря.

* * *

Три волны, которые разошлись с того самого места в старом каменном доме на Макли-роуд, как и любая другая волна, побежали дальше, за стены дома и сквозь окрестные леса. С каждым выбросом созданной обрядом энергии плющ выплескивался во все стороны все дальше и дальше, и мощь волны усиливалась вместе с разгоном. Она прокатилась по землям кладбища и ворвалась в южнолесские жилые кварталы, вздыбливая дороги и разбивая окна спящих домов. Проснулись и дети, и взрослые. Отцы и матери бросились к окнам, пытаясь понять причину землетрясения. Волна прокатилась дальше, до самых камней Северной стены, качнула огромные кедры Авианского княжества и согнала птиц с гнезд, а последние, не выдержав мощи, треснули и рассыпались по ветру. Она с ревом пронеслась через диколесскую чащу, пробуждая по пути каждый росток плюща, втягивая в свое движение каждую лозу, и врезалась в Рощу Древних. Она разлилась и под ногами группы детей, только что вбежавших в лес, лишь на мгновение оторвав их от погони за двумя мужчинами, которые пробирались все дальше в странные и непостижимые дебри. Волна прокатилась по глухим необитаемым уголкам леса и, вывернув булыжники из Длинной дороги, поднялась на перевалы и вершины Кафедральных гор. Она пробежала по Северному лесу, стерла с полей недавно вспаханные борозды и встряхнула корни Древа Совета, взметнув в холодный, темный воздух облако сухих и засыхающих листьев.

Волна двинулась дальше. Она судорогой прошла по пенящимся водам реки Колумбия и грозными бурунами разбилась о корпус четырехмачтового корабля, плывущего в океан. Судно опасно накренилось, по палубе испуганно забегали моряки, пытаясь удержать курс. В темной глубине трюма от беспокойного сна очнулась, ахнув, юная черноволосая пленница.

Она стремительно поднялась, ощутив нечто — не просто внезапный удар волны о корабль, но что-то совсем иное, словно вместе с волной до нее докатился крик, словно каждый листок, каждая ветка, каждый стебель и лепесток в лесу взывали о помощи.

Пленница широко распахнутыми глазами уставилась во тьму за решеткой иллюминатора.

— Она вернулась, — произнесла девочка.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава двадцать вторая Сказ о сыче

Жил да был в лесу сыч.

Птицей он был тихой, любил держаться в стороне ото всех. Считал себя везунчиком, потому что жил в довольно спокойной части леса, да и соседи редко ему докучали. Как и положено сычам, днем спал в уютном гнезде, которое устроил в дупле старого дерева, расколовшегося пополам во время грозы лет двенадцать тому назад. Дупло стало для стареющего сыча отличным домом.