Империя должна умереть

В связи с этим в Российской империи встает вопрос, что делать с Польшей и как мотивировать поляков воевать на стороне России. Польша разделена между тремя империями: центральная часть, включая Варшаву, входит в Российскую империю, северная часть, включая Познань, принадлежит Германии, а южная, включая Краков, — Австро-Венгрии. При этом ни в одной из империй поляки не имеют автономии. Например, «Царство Польское» — это просто восемь растворенных в России «привисленских губерний», и даже название «Польша» российские чиновники стараются не использовать, заменив его выражением «Привисленский край».

Весь XIX век Польша была главной горячей точкой Российской империи. Прадед императора Николая II, Николай I, жестоко подавил Польское восстание 1830–1831 годов[114], пообещав разрушить Варшаву, если оно повторится. Но теперь, с началом Мировой войны, у российских властей совсем другая цель — завоевать сердца поляков.

Первый шаг — 16 августа новый Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич (дядя Николая II, его самого вскоре будут называть в армии Николаем III) издает манифест, обещающий, во-первых, ликвидировать несправедливый раздел Польши, а во-вторых, предоставить единому Царству Польскому автономию, если все польские территории будут завоеваны Россией: «Пусть сотрутся границы, разрезавшие на части польский народ. Да воссоединится он под скипетром Русского Царя».

Этот манифест на многих производит очень хорошее впечатление — и среди поляков, и в российском обществе. Даже князь Кропоткин в Лондоне радуется, полагая, что это значит, что после войны Россию ждет федерализация.

Тем не менее война в Польше продвигается не слишком удачно, немцы готовят наступление в сторону Варшавы. Обсуждается, стоит ли закрепить статус Польши, например, коронацией Николая II в Варшаве, чтобы проявить особое уважение к полякам, подобно тому как австрийский император Франц Иосиф в 1867 году второй раз короновался в Будапеште и переименовал свою страну в Австро-Венгрию.

Министр иностранных дел Сазонов, свояк и друг покойного Столыпина, считает, что нужно как можно скорее предоставить полякам самоуправление и право преподавать предметы в школах по-польски (кроме истории, географии и Закона Божьего).

«Ежели так, то не стоило и воевать в Польше, — говорит двоюродный брат царя великий князь Андрей. — Сколько крови пролили за эту войну и все на польских землях… Раз отвоевали, то не для того, чтоб отдавать или создавать рядом независимую страну». Так же думает большинство офицеров, и император говорит, что с манифестом поторопились.

Украинский вопрос

Намного удачнее идет наступление Юго-Западного фронта — в Галиции. Российские войска берут Галич, Львов, начинают осаду Перемышля. На захваченных территориях российские власти создают две новые губернии — Львовскую и Тернопольскую (потом к ним добавятся еще две — Черновицкая и Перемышльская). Управлять новыми территориями назначается галицийский генерал-губернатор Георгий Бобринский, праправнук императрицы Екатерины II, потомок ее внебрачного сына от фаворита Григория Орлова. «Я буду учреждать здесь русский язык, закон и строй», — заявляет он и начинает инкорпорировать новые губернии в состав России. Большая часть пророссийски настроенной местной интеллигенции была перед наступлением русских войск арестована и отправлена в концлагерь Талергоф, поэтому новым властям не на кого опираться.

Местными чиновниками назначаются люди, привезенные из других регионов России, а некоторые представители львовской элиты, подозреваемые в симпатиях к Австро-Венгрии и в шпионаже, отправляются в ссылку в отдаленные регионы России (например, львовского грекокатолического митрополита Андрея Шептицкого отправляют в монастырь в Суздале). Вводятся российские законы, запрещающие евреям владеть землей, земли местных евреев экспроприируются, несколько тысяч из них депортируют по ту сторону линии фронта, в Австро-Венгрию.