Империя дракона

-- Ты во всем стремишься быть первым, - Ротберт ходил кругами за моей спиной и задумчиво морщил лоб. - Не сердись, наследник! Всегда можно прийти к взаимовыгодному соглашению. Заключим мир!

-- Перемирие, - поправил я, оборвав одним замечанием мрачную торжественность его речи. - С чего вы взяли, что соглашение выгодно обеим сторонам?

-- Только слепой может не заметить в таком деле своей выгоды, - понизив голос на несколько октав, пробурчал собеседник.

-- Вы имеете в виду княжну? И тысячи мятежных подданных? - я нахмурил брови, разглядывая изменчивый узор, проплывавших мимо облаков. Стоит ли очертя голову кидаться в омут или лучше обойти его стороной? - Вы отдаете в мое распоряжение легион тьмы только с тем условием, что я сам подчинюсь коварной богине?

-- Появление спутницы, которая привыкла блистать в обществе, поднимет чей угодно авторитет.

-- Значит, ваше предложение должно показаться мне заманчивым?

-- Разве кто-нибудь предлагал тебе нечто, более приятное? Твои ухаживания уже имели успех?

-- Ухаживания? - с трудом переспросил я. Это слово даже отдаленно не вязалось с ситуацией. Роман с демоном - вот как точнее было назвать мое общение с ней. И тем не менее, как бы в мыслях я не критиковал Одиль, а уйти за пределы замка не мог уже несколько дней.

-- Если тебе не удалось расположить ее к себе, то вина целиком твоя. Даже пряхи старались говорить ей про тебя только лучшее, - продолжал Ротберт.

-- Можно подумать, они делали это бескорыстно?

Если бы мое мнение с самого начала не было предвзятым, то я бы, пожалуй, решил, что такой приз стоит любого сражения. Но что-то в Одиль отпугивало меня. За ее спиной, как будто, парил темный ангел и, осененная его крыльями, она уже не казалась такой милой и хрупкой. Статуя Ланон Ши в нише над маршем парадной лестницы копировала красоту княжны. К ней я приближался охотнее. Безмолвные мраморные черты не могли исказиться в насмешливой гримасе. Локоны, как змеи, клубились вокруг неподвижного лица. В одной руке она держала такой же мраморный альбом, в другой кисть и перо - символы ее покровительства поэтам и художникам. А говорили, она вдохновляет еще и музыкантов. Может, это Камиль, который свято верил в нее, водрузил на голову статуи золотой лавровый венок. Когда лестница погружалась во мглу, можно было подумать, что белый силуэт парит под самым куполом потолка.

Каждую ночь я со свечой приходил к изваянию и подолгу стоял возле него. А вдруг фея оживет и поведает мне об эпохе своей власти и падения.

-- Разве сам я не смог бы отыскать такую же красавицу? На дне океана множество жемчужин, а не одна, - я сказал это просто так. Давала о себе знать ущемленная гордость, но Ротберта такое доказательство глупости привело в восторг.

-- Так слетай, вымани из усадьбы какую-нибудь сельскую дворянку и следи за тем, как она состарится и с неспешным течением лет обратится в прах, в то время как ты даже не изменишься.

-- А Одиль?

-- Недавно она стала такой же, как ты, проще говоря, вечно юной. В этом ее личная заслуга, не моя, - последнюю фразу он выделил особенно, стараясь дать понять, что Одиль, способная ограбить кого угодно, раньше времени утащила тот подарок, который и так был предназначен ей.

-- В ваших доводах есть резон, - кивнул я, при этом задумавшись на посторонние темы. Как я буду целый век терпеть претензии Одиль, если мы даже пяти минут не можем провести вместе без ссоры.

-- А ты хочешь провести всю вечность с Камилем или с этим инфантильным красавчиком, сбежавшим от своих собратьев-чернокнижников?

-- С Винсентом? - да я бы скорее повесился. Ротберт совершенно верно подметил его смазливость и инфантильность, даже спустя века он оставался вредным, запальчивым мальчишкой. Трудно было находиться с ним рядом больше минуты и при этом не выпустить когти.

-- Так кого ты предпочитаешь его или княжну? Надеюсь, твои вкусы не слишком изменились? Или ты надеешься вернуться в прошлое, к руинам своей страны и безвольному Флориану? - вкрадчиво спросил Ротберт.

Я развернулся, желая дать отпор, но вместо этого устремился к ступенькам, ведущим внутрь башни.

-- Я надеюсь, что наше перемирие будет недолгим, - бросил я на ходу, сам удивляясь тому, как просто удалось склонить меня к компромиссу.

Я ничего не обещал Ротберту, он какое-то время ничего от меня не требовал. Только перстень, который я во избежание неприятностей носил на цепочке, все чаще накалялся до красна и жег мне грудь. Со своей стороны князь пытался искоренить все слухи о том, что он в раздоре со своим наследником, я же просто соблюдал дипломатичное молчание, а расспрашивать меня напрямую никто не решался. Только Камиль разговаривал со мной без заикания, но ему не нужно было что-то выспрашивать. Он и так был в курсе всех событий. Несмотря на мою и его бессловесность в присутствии гостей сплетни все равно продолжались. Многие поговаривали о том, что между князем и монсеньером драконом поселилась загадочная обида. Вот бы узнать о ее причинах, но, увы, там, где в деле замешан молчаливый, златокудрый наследник, не все тайное становится явным.