Империя Габсбургов

Один из послов сообщал, что император даже не скрывает своей страсти. Даже его дети, от которых тщательно скрывали любовные связи отца, на этот раз прекрасно знали, что происходит. «Император очень хороший отец, — писала его дочь Кристина, — мы всегда доверяли ему как своему другу, но сейчас нам нужно сделать все возможное, чтобы избавить его от этой слабости. Я имею в виду отношения с принцессой фон Ауэршперг». Мать, как писала дальше Кристина, очень ревнует его к этой страсти. Императрица, которая управляла Священной Римской империей, ничего не могла сделать, чтобы удержать своего беспутного мужа. Тем не менее, Мария Терезия никогда не изменяла любви к Францу, в которой она видела смысл всей своей жизни. Она предпочитала следовать долгу и полностью отдаваться государственным делам и одновременно, хотя бы внешне, быть покорной и любящей женой. Да и что могла бы сделать королева-католичка? Развод был невозможен, скандал принес бы больше вреда, чем пользы. Оставалось только, сохранять, насколько это было возможно, лицо и «не замечать» измен.

В августе 1765 года императорская чета отправилась из Шенбрунна в Инсбрук на свадьбу эрцгерцога Леопольда с принцессой Испании. Император неожиданно вернулся с полпути во дворец только для того, чтобы еще раз поцеловать на прощание свою любимицу, девятилетнюю Марию Антонию.

Потом, уже после свадьбы, заболел Леопольд, но 18 августа ему стало лучше, и вся семья отправилась смотреть итальянскую оперу. Во время представления императору стало плохо, и он покинул ложу. По пути домой он умер. Потеря для императрицы была огромной. Мария Терезия несколько дней не могла прийти в себя и не хотела никого видеть. Она укрылась в своих покоях, много дней ни с кем не разговаривала и перестала интересоваться делами государства. В это время Мария Терезия даже хотела отречься от престола, передать его старшему сыну и уйти в монастырь. Кауниц вынужден был использовать все свое красноречие, чтобы убедить ее изменить это решение, но конца своих дней, еще целых 15 лет, она не снимала траура.

Ей было 48 лет. Она остригла золотистые локоны, которыми когда-то в Пресбурге восхищались мадьярские дворяне, и гладко зачесала их под черный вдовий чепец. Она переселилась из светлых комнат императорского дворца Хофбург в задрапированную черными тканями комнату на третьем этаже. Больше никогда она не надевала ни украшений, ни маскарадного костюма. Больше никогда она не танцевала, и у нее никогда не было любовника. Семейная жизнь, которая началась в 1736 году, продлилась почти тридцать лет — 335 месяцев, 1540 недель, 10 781 день, 258 744 часа. «С ним все, без него — ничего», — говорила она. Перед этим горем такими несправедливыми и ничтожными казались все насмешки над ее попытками удержать мужа. Через несколько дней после смерти Франца Марии Терезии передали записку, которую нашли в бумагах императора: за принцессой Ауэршперг числилось карточных долгов на 200 тысяч гульденов. Императрица дала поручение оплатить долг. А принцесса огорчалась из-за того, что императрица на время траура запретила придворным дамам пользоваться косметикой.

Но долг матери и правительницы не давал Марии Терезии забыться в своем горе. «И как бы я ни любила свою семью и детей, устраивая так, что я не жалею ни усердия, ни печали, ни заботы, ни моего труда, я все-таки в любое время предпочла бы им общее благо тех земель, если бы была убеждена перед своей совестью, что могла бы это сделать или достичь для них такого же благосостояния, потому что я таким землям всеобщая и главная мать».

Она знала секрет добрососедских отношений и как предшествующие ей Габсбурги придерживалась однажды сформулированного принципа «Bella gerant alii, tu felix Austria, nube» («Пусть другие воюют — ты же, счастливая Австрия, заключай браки»). Поочередно играя свадьбы своих детей, Мария Терезия в итоге породнилась с представителями основных правящих домов Европы, укрепила отношения и с Францией, и с Испанией, и с Неаполем и с Сицилией, и с Пармой — создав себе, таким образом, союзников в постоянных трениях с прусским королем. Недаром ее прозвали «тещей и свекровью всей Европы».

В 1760 году первым кронпринца Иосифа женили на принцессе Изабелле Пармской, внучке короля Франции. Иосиф был робок с женщинами, у него не было дара галантного общения и легкомысленного разговора. Но он унаследовал счастье своих родителей — по-настоящему влюбился в невесту, которую родители выбрали для него. Изабелла Пармская была красивой и сердечной. Вместо сентиментальных романов она читала серьезную литературу, а ее письма демонстрируют удивительно ясный ум и интерес к политике. Она старалась очаровать своего неловкого молодого супруга и порадовать его своим обществом.