Империя Греха

Эйден:Он наверняка трахается с кем-то за твоей спиной.

Дэниел:Что? С чего бы ему это делать?

Эйден:Позволь мне сделать дикое предположение. Может, твоя нездоровая одержимость его членом?

Ронан:А может, Нокс просто лишился яиц.

Коул:Пусть покоится с миром.

Нокс:Я, блядь, прямо здесь, если вы забыли, придурки.

Эйден:Даже, блядь, лучше.

Излишне говорить, что это стало ходячей шуткой в этом долбаном чате, из которого я подумываю выйти, пока кто-нибудь другой не станет шутом. Наиболее вероятный кандидат — Рон.

Дело в том, что все это из-за Анастасии.

В глубине души я понимаю, что это переходит на уровень нездоровой одержимости, что я не должен позволять засасывать себя в такую бездонную яму.

Именно поэтому я должен выкинуть ее из своей системы, раз и навсегда. Таков план, во всяком случае, когда я вхожу в комнату снабжения.

Но меня встречает свет.

Свет никогда не бывает включён, когда я прижимаю ее к стене и выжимаю из нее один оргазм за другим. Анастасия ненавидит это, я понимаю — свет. Ей, как и мне, комфортнее в темноте, где мы можем быть самими собой, не задумываясь о своей личности, о том, где мы находимся, и о последствиях.

Сейчас он включен, белый неоновый свет в комнате снабжения, и он подчеркивает тусклость помещения. Неорганизованные кипы бумаг, которые должны лежать в архиве.

Он также акцентирует внимание на крошечной девушке, которая стоит посреди всего этого, скрестив руки и постукивая ногой по полу. Ее щеки покрывает красный румянец, а губы сжаты в строгую линию.

Я знаю, что мне следовало бы сосредоточиться на ее явном недовольстве, но мой взгляд перехватывает расстегнутая третья пуговица ее блузки и намек на кружевной бюстгальтер и кремовую грудь. Я никогда бы не подумал, что она любит кружева, но она любит, и это чертовски возбуждает.

— Тебе есть что мне сказать? — спрашивает она таким же жестким тоном, как и ее поза.

— Мне нравится вид.

Она следит за моим взглядом и запускает руку в рубашку, затем рывком застегивает ее.

— Ты такой извращенец.

— Позволь мне выключить свет, и я покажу тебе, какой я на самом деле извращенец.

— Черта с два ты это сделаешь. — она топает ко мне, сила ее шагов сотрясает ее миниатюрное тело. — Разве ты не говорил, что ненавидишь обманщиц?

— Говорил.

— Тогда почему ты сам такой?

— Я?

— Ох, не надо так говорить. Гвен сказала мне, что ты взял дело Сандры.

Гвен. Конечно. Я должен был догадаться, что она расскажет ей новости, учитывая, что они стали близки с тех пор, как дочь Кинга начала проходить практику у Нейта. Не то чтобы я все время слежу за Анастасией.

Ладно, я слежу, когда есть возможность, но только для того, чтобы узнать, что она задумала.

Ничего больше.

— Я думала, мне нужно убедить тебя, — продолжает она.

— Тебе нужно.

— Нет, не нужно. Ты уже согласился взяться за это дело.

— Тебе нужно продолжать убеждать меня, чтобы я не отказался от него.

— Ты не можешь так поступить с ней.

— Поверь мне, могу.

Я не откажусь от этого дела, но Анастасии не нужно знать.

— Ты мудак.

— Рад, что мы сошлись во мнениях. Теперь, ты закончила?

— Я не закончила. — она смотрит на меня, и я ощущаю ее жар сквозь толстые очки. — Я тоже не люблю обманщиков.

— Даже если ты сама обманщица?

— У меня на это свои причины.

— И почему ты думаешь, что у меня их нет?

— И какие же у тебя причины?

Я протягиваю руку и хватаю ее за горло. Я делаю это не резко, но она вздрагивает, ее тело замирает в моей хватке, и гнев медленно исчезает с ее лица.

— Продолжать прикасаться к тебе, заставлять тебя извиваться и смотреть на меня. А быть может, я просто хочу поиграть с тобой, быть может, развратить и трахать тебя, пока не испытаю насыщения. Возможно, все вышеперечисленное. У тебя с этим проблемы?

Она молчит, ее губы разомкнулись, и я не могу противиться желанию провести большим пальцем по их полноте, чувствуя, как она вздрагивает.

— А что, если да?

— Что? Что у тебя с этим проблемы или что тебе не нравится, что я прикасаюсь к тебе?

— И то, и другое?

— Тогда я прекращу.

Ее дыхание сбивается, и я улыбаюсь, крепче сжимая ее горло.

— Пока. Но я все равно вернусь, чтобы получить больше. Я все равно найду тебя в каждом углу и каждом чертовом закоулке. Я буду преследовать тебя до тех пор, Анастасия, пока у тебя не останется другого выхода, кроме как вернуться ко мне.

Я чувствую, как она тает, наклоняясь ближе, ее губы пульсируют на моих пальцах. От одного только их тепла член становится охренительно твердым.

Необъяснимая потребность, которую я никогда раньше не испытывал, бушует и ревет во мне с разрушительной силой.

Потребность прижать ее к стене и трахнуть.

Потребность войти в нее так глубоко, что я не буду знать, где кончается она и начинаюсь я.

Потребность заполнить ее мной настолько, что она будет с трудом дышать, как в тот первый раз.