Империя грез (СИ)

– У нас указ, подписанный Императором. В нем приказано арестовать бывшую главу Ордена Тайн, человека из племени шемитов по имени Джодар-Мэйс и всякого, кто будет сопровождать его и содействовать ему словом или делом, – невозмутимо и с готовностью провозгласил магистр. Похоже он никуда особенно не торопился, наслаждаясь моментом своего очередного триумфа. У него было круглое лицо, широко поставленные темные глаза и короткая борода. Он совершенно ничего не боялся, поскольку никогда в своей жизни не встречал ни от кого сопротивлений. Скорее всего он даже не представлял себе, что подобное вообще возможно. С другой стороны, совсем не трудно быть бесстрашным, когда тебя сопровождает десяток карателей Света, словно десять лютых волкодавов, крепких, холеных и сытых, готовых порвать любого в клочья по первому твоему приказу.

– Тут вероятно какая-то ошибка, господа. Я разумеется из племени шемитов, но я не знаю кто такой Джодар-Мэйс. Меня зовут…

– Заткнись, поганый язычник!!! – магистр, как и любой настоящий садист, резко и внезапно даже для себя самого потерял терпение и в тоне его окрика промелькнула холодная и отчужденная злоба. – Я не намерен слушать твою глупую и жалкую ложь!! Я могу арестовать тебя просто потому, что так пожелаю!!! Просто потому, что мне не нравится твоя наглая рожа!!! Достаточно того, что я знаю тебя в лицо, хотя ты всегда отчаянно старался быть незаметным хранителем тайн. Найти тебя тут оказалось совсем несложно, каленое железо и кнут очень быстро развязывает людям язык. Признаюсь, я ожидал от тебя большего. Советую вам, господа, пойти с нами добровольно. Потому что в противном случае будет значительно больней. Вставайте и сдайте оружие, волей Господа нашего.

Гунар, сидевший все это время неподвижно, повернул голову и скривив губы в гримасе презрения, процедил сквозь сжатые зубы.

– А что, если по плохому?

Магистр спокойно рассмеялся, чуть выгнув спину назад, он кажется снова стал почти безразличным ко всему, что видел и делал. Для него жестокость давно стала такой нормой, что вызывала в душе одну лишь глухую и непроглядную скуку. Люди, в которых Джодар-Мэйс признал ряженых ловчих, одновременно, словно по команде, встали со своих мест и приблизились к остальным воинам в белом, спокойно ожидая, чем закончится спор.

– Если будет по плохому, то вам же хуже. Я устал пререкаться, помогите господину Мэйсу и его спутнику вручить мне свое оружие. В колодки этих нечестивых псов, там им самое место.

Двое ловчих, двинулись вперед, но внезапно тот из них, что был ближе к очагу, вдруг оступился и на полном ходу с грохотом и тяжким лязгом стали упал на пол лицом вниз. Все замерли на месте в полном замешательстве, глядя на потерявшего равновесие карателя.

– Да ты никак пьян, скотина?! – рявкнул магистр разящего огня. – Немедля вставай! Плетей захотел, собака? Да я тебя наизнанку выверну!

Второй ловчий, склонившись над напарником, обернулся к магистру и побледнев произнес.

– Он мертв, мой господин.

Коротким движением руки он беззвучно вытащил из горла павшего длинный метательный нож в форме вороньего пера. Спустя еще один миг, с верхнего этажа, легко перелетев через невысокие перила, из густого полумрака выскользнула смертоносно быстрая тень. Джодар-Мэйс, завидев как Маркус из Рейна мягко, словно капля воды, упал на старый дощатый пол, не удержался от самодовольной улыбки.

Все, кто был сейчас в зале, во все глаза смотрели на мастера клинков, который появился словно по воле черного колдовства и теперь плавно и вместе с тем резко словно взведенная пружина рывками приближаясь к ним с мечем в руках. Он выглядел поистине жутко, как человек, который долго и тяжело болел, но при этом в каждом его движении теперь читалась сила, безумие и смерть. По сути он сам был ей, только вместо косы нес в руке меч и дьявольское черное копье. Глаза северянина странно блестели настоящим и пугающе злобным восторгом, будто его одолели старые неугомонные духи зла. Его грудь тяжело вздымалась, будто он с трудом сдерживал собственную мощь и гнев, которые словно ртуть кипели рядом с часто бьющимся сердцем. Именно так теперь и было, алый порошок "Скорости зла" делал с ним свое таинственное и мрачное дело. Внезапно Маркус заговорил, вытянув руку вперед, словно потерявший разум пастырь, читая слова святого писания первой книги Предвечного Света.