Империя грез (СИ)

– Пустяки. В Круге Совершенства нет места для слабых! – усмехнулась она и вынула мертвую голову из грязного матерчатого мешка, словно это и впрямь была зеленая праздничная тыква. – Так вот ты какой, легенда кровавой луны. Древнее божество сумрака. И у тебя оказалось полно слабостей, не так ли? Грустно, что одолеть тебя оказалось проще, чем раздавить таракана на столе. Разочарование и тоска, вот что мне это напомнило. Сказать по правде, я рассчитывала на настоящую схватку с тобой, уже после того как ты прикончил бы этого жалкого сумасшедшего!!!. – она вновь спокойно посмотрела на человека перед собой. – Ты принес мне карты Саран? – спросила она, нахмурив брови и лицо колдуна в теле женщины растянуло от ужаса, он съежился и опустил перед ней голову в знак искренних извинений.

– Нет, моя госпожа! – снова прокричал чернокнижник. оглохший от усиливавшейся бури и прикрывая лицо обеими руками. – При нем была только одна! Вот эта! – демоница взяла карту в руку осторожно, чтоб ее не унесло порывом ветра и не пришлось бы потом гонятся за ней по всему перевалу. Бьянка мимолетно взглянула на рисунок демона и спрятала голову мертвого вампира обратно в полусгнивший мешок. Туда же она небрежно сунула карту Саран, после чего с треском завязала ткань на обычный тугой узел.

– Делай, что хочешь, но отыщи мне всю колоду, Феалхас, – потребовала она, чуть склонившись вперед.

– Но, госпожа! Наш прежний уговор был не таким!

– Значит, он только что изменился! Я всегда получаю то, что захочу! Достань мне колоду карт, колдун, и ты получишь от нас то, о чем так сильно просил!

– Я повинуюсь, моя госпожа! Позвольте вашему ничтожному рабу облобызать ваши прелестные ноги! – женщина, шагнув вперед, резко упала ниц, взмахнув длинными руками и раболепно потянулась к грязным стопам демоницы.

– Сколько угодно! – Бьянка сначала выглядела довольной, благосклонно ответив на этот порыв своего трепещущего и совершенно безумного раба. Когда ей наконец наскучило то, что он делал, она брезгливо толкнула коленом полоумного чернокнижника, как пьяный хозяин пинает свою надоедливую собаку на дворе. Феалхас упал на бок и, жалко трясясь то ли от восторга, то ли от страха, то ли все же от пронзительного холода, начал медленно будто в бреду отползать в сторону. Буря вокруг бушевала уже не на шутку, скоро она обрушится вниз на бескрайние леса и равнины Империи и зароется там, увязнув в непролазной древней чаще лесов и болот, расшвыряв в стороны камни, снег и деревья. Становилось все холодней и потому все труднее стало дышать, а древний маг в отличие от своей бессмертной богомерзкой хозяйки был хоть и очень могущественным, но все же все еще человеком.

– Мне пора уходить!. Этот дар кое кто дожидается с нетерпением уже не первое столетие, – она встряхнула суконный мешок в своей маленькой руке. – У всех без исключения есть обязательства в этом мире. Даже у таких как мы. Ты хорошо потрудился и хозяин будет доволен тобой. Начни немедля исполнять все, что я велела тебе. И тогда возможно мы поговорим о желанной тобою награде.

– Благословляю Тьмой все творения мертвого Бога! – внезапно закричал Феалхас-Мисора, по прежнему лежа на льду и просительно вытянув руки к мутно черному небу.

Бьянка, глядя на это, скривила гримасу презрения, с силой закусив нижнюю губу. Она проговорила сквозь шум, грохот и ветер неслышно, будто бы себе самой.

– Полоумный старый гаер. Не приложу ума, как ты смог одолеть сильнейшего из древних в магической схватке. Фледер вполне заслужил противника получше и гибели более достойной его прежних деяний. Впрочем, видимо каждому свое! – сказав так она хрипло расхохоталась и подскочила на месте, подняв свободную руку над собой, а яростный ветер, гулявший вокруг, мигом подхватил ее и унес с собой, закружив будто пылинку над горным хребтом в неистовом вихре затаскивая демоницу вверх по громадной спирали к жутким тучам и чистому безумию прогневанного неба.

Колдун медленно поднялся с промерзших камней и, глядя в небо, в след своей строгой госпоже с жуткими глазами покачал головой, то ли с досадой, то ли с радостью. Его длинные женские волосы и одежда на нем уже готовы были слететь с тела прочь куда-то в неизведанное, следом за улетевшей Бьянкой, снова канувшей в небесную тьму, породившую ее.