Империя грез (СИ)

Служитель Света, выкрикнув традиционный боевой клич инквизиции "С НАМИ БОГ!", резко бросился ведьме за спину. При этом, он почти не раздумывая, с визгом швырнул в ее сторону плетеную "ловчую сеть". Сеть была непростой. Коснувшись хоть краешком сплетенных шнуров своей предполагаемой жертвы, она, словно голодный паук, мигом опутывала человеческое тело целиком, продолжая скручивать его, пока полностью не лишала жертву возможности двигаться. Алия резко отпрыгнула в сторону, перевернулась через голову, будто ярмарочный акробат. Сеть злобно свистнула, пройдя всего на волос от черных складок плаща и, поймав только стылый морозный воздух, гулко ударилась в утоптанный снег. Ведьма одной рукой с силой дернула веревку, за которую все еще держался инквизитор, и, яростно выкрикнув проклятие на древнем и почти никому не известном языке, кинула ему в лицо пригоршню бесцветного и едкого, как мокрая соль, порошка. Инквизитор закричал, визгливо и жутко схватившись ослабшими руками за лицо, продолжая сидеть в седле, сквозь пальцы его струилась кровь. Последние мгновения его праведной жизни совершенно точно прошли в тяжких мучениях. Все закончилось за несколько мгновений. Второй, более легкий топор, подавшись всем телом вперед, Рейв метнул в сторону всадника, оказавшегося ровно по середине схватки и мчавшегося прямо на него, как таран. Последний, еще живой, служитель Предвечной ярости дернулся и, как и все его братья по ремеслу, вывалился из седла. И не помогла ему ни вера в свою правоту, ни оберегающая длань Предвечного Бога Света, ни щит, ни кольчуга, ни шлем. Бой был окончен. Но, вместе с тем, всему самому важному в этой истории теперь только предстояло начаться.

Глава 2. Вильгельм и Лилея.

– Вильгельм, – Лилея едва слышно прошептала его имя, хорошо зная, что он услышал бы ее, находясь где угодно в старом поместье и даже далеко за его пределами. Почти сразу за ее спиной отворилась, обитая кованными полосами стали, тяжелая дубовая дверь и из полумрака полузаброшенного огромного дома появился тот, чье имя только что было ею названо. Он будто давно был тут и ждал, когда его позовут выйти на свет. Может быть она и правда звала, а может просто почувствовала его приближение. Вильгельм выглядел молодым, длинные светлые волосы едва касались плеч, впалые щеки и острый подбородок скрывала короткая светлая борода.

– Лилея!

Он был невысок и очень худ словно недавно перенес тяжелую болезнь, впрочем именно так он выглядел каждый раз, когда начинала расти алая луна. Внешность его была бы совершенно невзрачной и даже заурядной, если бы не глаза. Они выдавали в нем кого-то иного, совсем не того, кем он мог или хотел показаться на первый взгляд, а еще по ним можно было прочитать его истинный возраст. Или скорее истинное отсутствие какого-либо возраста вообще. Пожалуй, ни одна вещь на свете не могла так сильно не соответствовать его внешнему виду, как свет его зеленых глаз. В серо-зеленых радужных кругах, обращенных теперь на Лилею, плескалось нечто необъяснимое, сильное и древнее, как все существовавшие когда-либо поверья людей, вся их вера, все опасения и тревоги, все суеверия, пороки и радости. И еще там была пустота. Абсолютная пустота. Готовность жить и погибнуть в любое возможное мгновение. И больше там не было совсем ничего, ничего, что могло бы делать его человеком. Потому что на самом деле он им не являлся уже очень и очень давно. В его повадках и манере держаться, в каждом самом незначительном движении и сказанном слове подспудно чувствовалась даже не сила, а истинное безграничное могущество Бога. Им веяло от него за сотни парселей кругом и не почувствовать это было попросту невозможно ни единому живому существу на земле.

– Ты звала меня?

Лилея стояла на каменной лестнице, обратив лицо к солнцу, медленно садившемуся за черту леса, отсюда казавшегося абсолютно бесконечным. Морозное небо, совершенно лишенное туч, было раскрашено всеми цветами зимнего заката от нежно желтого до кроваво-красного. Подобной практически волшебной красотой можно было любоваться бесконечно. Вильгельм посмотрел вперед и подумал, что того, что ему дано увидеть, наверное бесконечно сильно не доставало его родному брату Фледеру. А Лилее еще даже в сотни и тысячи раз больше, чем им обоим.

– Скажи, красив ли закат?

Он подошел к ней сзади и осторожно обнял за плечи. Внимательно обшарив глазами горизонт, не щуря глаза от яркого света, он коротко ответил.

– Невероятно красив!

Лилея загадочно улыбнулась. Она чувствовала эту красоту сердцем, только чувствовала, потому что теперь ей больше не дано было ее увидеть. Ее незрячие глаза навеки скрывала повязка из мягкой белой ткани. И никто, даже всемогущие Боги были не в силах этого изменить.

– Я боюсь Вильгельм! – внезапно сказала она, вздрогнув всем телом.

– Боишься? Чего?

– Того, что должно случиться в самое ближайшее время. Со всеми нами.

– Я никому не позволю тебя обидеть, Лилея!

– Если бы все было так просто!

– Все и есть крайне просто.

– Не в грядущие времена, любимый.