Империя Гройлеров

– Тоже мне, принц выискался! Даже в цари, говорят, метил… – надменно говорила жена Мазокура. – Курощуп надменный, воображала!

Но в душе ей все-таки льстило, что Бравый Герой, к услугам которого были все курочки Кур-Щавеля, остановил свой выбор на ней, сделал именно ее дамой своего сердца.

А может, и не так все было. Но в памяти кур-щавельцев все осталось именно в таком вот примитивном виде.

С тоски, воспоследовавшей вслед за неразделенной любовью, Бравый Герой удалился из Кур-Щавеля, построил себе хуторок в предгорье. Жил он там в полном одиночестве, гостей не жаловал и не привечал, и посему о нем многие уж позабыли.

И теперь, в дни всеобщего курьего переполоха, было уже весьма затруднительно определить, когда именно он исчез. В хуторе не нашли многих необходимых в хозяйстве вещей, а также – телеги, на которой весь этот скарб вполне можно было перевезти на довольно большое расстояние.

– Он подался через перевал, – сказал член особой комиссии по расследованию обстоятельств исчезновения гр. Б. Роя.

Этим авторитетным членом был далеко еще не старый в то время и полный сил Своемудрый Плимутрок (это позже, с годами, от станет Премудрым Плимутроком, а тогда сей достойный петух еще проходил стадию своемудрия, благополучно миновав период суемудрия).

– И взял с собой все необходимое, – добавил авторитетно.

Действительно, две узенькие колеи, оставленные колесами телеги, уходили вдаль и вверх – через горный перевал.

Тут-то и начали соображать некоторые из «Куриных мозгов»…

– Э-э, – многозначительно подмигивали они другим «мозгам», кумекающим в том же направлении, – а Мазочка-то наша? А? Уж не вместе ли с Бравым Героем свалила она через перевал, на неосвоенные земли?

– А почему бы и нет? – пожимали плечами «согласно думающие мозги», или, как их сокращенно называли, окольцовецкая фракция «Содум». – Мазокур ее выгнал… Куда ж ей было податься?

– А Бравый Герой все-таки молодец, добился своего! – хвалили своего кумира его почитатели. – Уж он-то всегда получит то, что захочет!

– И к тому же без «прицепа» курочку заполучил, – квохтали-подхихикивали самые проницательные и самые «согласно думающие мозги». – Яйца-то Мазокуровы пропали!

– И очень своевременно, прямо скажем, пропали, – зловеще цедили в комиссии по расследованию обстоятельств исчезновения гр. Б. Роя. – Как вы думаете, принял бы Мазочку Бравый Герой, если бы она принесла с собой в подоле два чужих яйца?

– Так может, и яйца-то от него, от Бравого Героя? – захлебывались квохтаньем от такого открытия две любопытствующие клуши. – Может, они с Мазочкой-то уже давно… того… топчутся?

Мазокур, стоявший поодаль, будто оглох и онемел. Странный хрип, похожий на предсмертный, вырывался из его полуоткрытого клюва, когда он смотрел на две узенькие колеи, оставленные телегой Героя. Будто две неразлучные отныне судьбы уходили прочь из Кур-Щавеля, прочь от него, брошенного навсегда Мазокура…

Художник вспомнил, что его породу Галан еще иногда называют петухами-глухарями. И за это в детстве его дразнили сначала – «Глухарь», а потом, ввиду безответности и необидчивости – «Глупарь». Глупарь! Что он наделал… Своими собственными шпорами порвал на куски невозвратное счастье!

– Так в погоню, в погоню за ними, за этими сепаратистами-изменниками! – вопили юные и хорохорящиеся Лег и Аям. – Они ушли за хребет, в неизведанные земли! Пит, Герой и Мазочка!

И все как-то бочком стали расходиться… Слово «погоня» ну совершенно не соответствовало куриному менталитету, нарушало Общепородный Покой.

– Какая еще погоня, – Плимутрок положил оба крыла на плечи Лега и Аяма. – Наверняка они ушли потайными тропами, между пропастей и вулканов… Пусть уходят, ну их ко всем червям.

– И будет у них там лямур-де-труа! – кукарекнул Аям. – Нам такие семьи не нужны!

Глава восьмая Демарш кур-Тизанок

Но вернемся опять в тот солнечный денек, когда профессор Алектор и доцент Петел шествовали в редакцию газеты «Курям».

– Самое печальное, – продолжал профессор со вздохом, – если я вдруг прав…

– Прав – в чем? – живо поинтересовался Петел.

– В том, что… Эти вот Лег и Аям… Ну хорошо, если они по молодости лет друг друга клюют и царапают. А если… Если только потому, что один – абсолютно, до мозга костей – черный, а другой – такой белый, что в глазах солнечные курята прыгают. Каково, если так? Если подлинная причина драки – цвет перьев?

– Опять-таки не понимаю вашей вселенской тоски, – пожал плечами доцент. – Вы же постоянный член президиума нашего центра «Куриные мозги» – парламента, выражаясь бройлерным языком. И что вы видите со своего президиумного насеста? А? Все окольцовецские фракции сформированы по родовому признаку: плимутроки занимают свою жердочку, леггорны – свою… Не говоря уж о фракции кур-тизанок.

– Фракция – это гудрон! – резко оборвал собеседника Алектор.

А сам подумал: «И как это я раньше, старый, тертый и стреляный петух, не обращал внимания на такую, хм, закономерность? Жердочки и узко-жердочные интересы – вот тайный механизм управления Кур-Щавелем!»