Империя Инферно. Несущие Свет

– Где твоя логика, Вера? На что ты рассчитывала, когда потащилась за мной, прекрасно понимая, что вместе мы будем проводить дни и ночи? Вера, тебе сколько лет? Детство давно закончилось, теперь всё по-взрослому! На кой чёрт, скажи мне?! Пожалела? Как грязного щенка под дождём пожалела? Решила морально поддержать? Это ты вот ТАК меня поддерживаешь?!

Вера пристыжено понурила голову, запустив пальцы в волосы, и простонала:

– Да как ты не понимаешь – я хотела помочь тебе! Неужели тебе незнакомо сострадание?

– Нет, Вера, незнакомо! И сострадать другим во вред себе я не собираюсь!

– Ты не можешь быть таким эгоистом! – слёзно закричала Вера. – Не можешь! Не имеешь права отнимать у людей последний шанс!

– Они эгоисты, и я эгоист! Я не буду!..

– Так и будет всегда, пока кто-нибудь не сделает первый шаг!!! Ты же сам знаешь, как давят друг друга люди! Ты пострадал из-за этого, как никто другой, а всё потому что нет в людях справедливости и чести! Нет для них ни любви, ни дружбы. Нет в этих лицемерах ничего святого, и не будет никогда, если ты не положишь всему этому конец!

– Какое мне дело до того, как будут жить эти отбросы, если я всё равно этого не увижу?! Если я сдохну со дня на день, а они будут как ни в чём не бывало жить дальше и даже не узнают, что ради них сдох какой-то Волхонский?! Да, Вера, я не герой, и ничуть не жалею, что не оправдал твоих ожиданий!

– Но иногда кому-то приходится стать вынужденной жертвой во имя всеобщего блага!

Руслан разинул рот и вскинул руки.

– Охрененная поддержка, Вера! – с жаром завопил он. – Ну просто охрененная! Вот спасибо тебе, мой морально поддерживающий друг! – И бросился её обнимать. – Спасибо, лучик ты мой света, спасибо тебе за поддержку!

Он не переставал иронизировать и стискивать Веру в грубых объятиях, даже не замечая, что причиняет ей боль.

– Только вот знаешь, что? – Руслан оттолкнул её и отстранился сам. – Твои нелепые рассуждения и «поддержка», да и всё, что вокруг меня всю мою долбаную жизнь происходит, вот здесь уже сидит! – До боли схватил себя за кадык. – Ты знаешь, каково это, когда тебе приходится отвернуться от всего мира, когда ты начинаешь понимать, что в таком, какой он есть, тебе нет места?! Каково остаться совсем одному, отвергать всех и быть отверженным? Попрощаться навсегда с единственным шансом, с утопией, которая вот-вот начала подавать тебе надежду на то, что она станет реальностью? Это невыносимо, если ты решаешь это добровольно. А если ты вынужден это сделать, от тебя это требуют… Одна-единственная жертва во благо тысяч других – ерунда! Но вот если этой жертвой вынужден стать ты… Как здесь смириться? Как порадоваться за тысячи других, когда ты больше не можешь радоваться?! Когда ты больше не знаешь, что такое счастье, потому что последние, кто мог тебе его принести, требуют от тебя самопожертвования?!

Вера молчала и не поднимала головы.

– Познай это!

Руслан рывками распахнул рубашку, снял крест и закинул цепочку на шею обомлевшей Веры.

– Познай, Вера! Иди, проваляйся неделю в постели, на волоске от смерти, поиграйся с мёртвыми душами, которые медленно тебя убивают, прими правильное решение и умри во благо всех, кто тебе противен, как и мне! Позаботься о чёртовом человечестве и умри с улыбкой на лице! От всего больного сердца желаю тебе удачи!

С силой постучав её по плечам, он развернулся и кинулся к водоёму.

За спиной послышалось тяжёлое дыхание, обиженный всхлип и удаляющийся бег.

Руслан изрядно промочил лицо, уши, шею и волосы ледяной водой. И первая трезвая мысль была – что он делает?! Почему ему так сорвало крышу, и чем заслужила Вера то отношение, коим он её наградил? Да, её реакция унизила его достоинство, её мнение он упрямо не желал разделять, но зачем нужно было сливать на неё переполненную чашу своего терпения?

А вот всучить ей крест упокоения – очень плохая идея. Она была настолько плохой, что тело охватила паническая дрожь, как бывает в момент смертельной опасности. Кто знает, кто притаился в лесу и так и ждёт момента, когда он потеряет бдительность? Кто бы там ни был, Вера не сможет защитить себя.

– Вера!

Руслан резко подскочил с корточек и, едва удержав равновесие, бросился за ней.

Она стояла на тропинке, ведущей к их привалу, и, склонив голову, сжимала обеими руками его пагубный подарок.

Руслан мчался к ней. Оставалось совсем чуть-чуть, не больше двадцати метров. Но потом он почему-то остановился. Просто замер на месте как вкопанный.

Вера не откликнулась. Спрятала под мантией артефакт и пошла к их привалу.

По звонкому щелчку за спиной последовал растянутый, угрожающий голос:

– Не подходите к ней, граф.

Знакомые лица. Маркиз де Руссо стоял с правого бока от Руслана. В вытянутой руке снятый с предохранителя пистолет, а чёрное дуло смотрит Волхонскому прямо в лоб. Весь суровый, устрашающий вид демона говорил о том, что шутить никто не собирался.

Слева под прицелом меча беспомощного изгоя держал Мишель.

«Мне очень жаль, но так надо», – говорило выражение его лица.

А Веру уже скрыла дремучая чаща.

– Ублюдки! – вырвался из груди отчаянный крик.