Империя Инфернум

– Не знаю и мне очень страшно, – призналась я. Но на что я рассчитывала, оголяя душу перед зверем? Правитель сжал мое запястье и рывком поднял с земли. Толкнул к бурту, и я спиной врезалась в бок животного, которое с недовольством захрипело и стукнуло копытом о землю. Я вздрогнула и отстранилась. Правитель приблизился ко мне так близко, что я почувствовала запах скумы от его дыхания и сама едва не захмелела. Он протянул руку и раскрыл кожаную сумку.

Я не знала, что он хочет со мной сделать, но решила еще раз достучаться до его совести. Вызвать хоть капельку жалости к тому, кто слабее его.

– Пожалуйста, я боюсь боли. Не надо бить, насиловать… Я ничего не сделала… Я просто хочу жить.

Он не смотрел на меня, продолжая рукой что-то искать в сумке. Я ждала неизвестности. Пугающей и вязкой. Секунды казались мне вечностью. Наконец Кирон нашел что искал. Черный металлический кружок. Правитель опустился на колени и разжег огонь. Раскалил наконечник добела и жестом приказал мне вытянуть руку.

Я готова была разрыдаться, но сдержалась, хотя приказа и не выполнила. Он шумно вздохнул и рванул мою ладонь на себя. Я сжала ее в кулак.

– Раскрой ладонь. Сейчас будет больно, но ты должна потерпеть. Поверь, это тебе нужно.

Его голос снова зазвучалбархатным и тягучим. Нет ноток властного тона. Я зажмурилась и подчинилась. Острая боль пронзила кожу, и я вскрикнула, а потом ощутила влагу. Распахнула глаза и увидела, как правитель, затащив мою руку под маску, облизывает ладонь, будто преданный бурт своего хозяина. Я дернулась, и он отпустил меня. Я с ужасом посмотрела на ладонь, разглядывая почерневшую метку. В треугольнике просматривались очертания пасти с клыками, внутри которой красовался глаз.

– Эта особая метка была создана для приближенных. В Инфернуме ею обладает Дирам и… – помедлил Кирон. – Ты третья. Она означает неприкосновенность. Отныне только я могу распоряжаться твоей судьбой. Любого, кто тронет тебя пальцем, ждет немедленная казнь. Теперь ты полностью принадлежишь мне, Нирель, – на сей раз мое имя он произнес неуверенно, будто привыкал к новому званию своей зверушки.

– Мне надо радоваться? – Улыбнулась я.

– Мне плевать, что ты будешь делать, но на тебе метка до тех пор, пока я не узнаю что ты за существо.

– А потом как ее убрать? – Задала я вопрос, разглядывая четкие, намертво врезавшиеся очертания.

– Кисть отрубим. Или просто умрешь, – повеяло могильным холодом от его слов, и я прикусила губу, стараясь держаться непринужденно.

Глава 8

Кирон

Рассвет предвещал хорошую погоду. Буря стихла, а солнце растапливало ледяные ухабы. Всю ночь я не мог уснуть. И сейчас смотрел на спящую мау, чьи золотые волосы длинными локонами распростерлись на черных шкурах. Пухлые алые, как заря губы подрагивали в унисон с ресницами. Вырез платья открывал аккуратную грудь, оголяя розовые соски. Я смотрел на нее и не понимал, что со мной происходит. Хотелось в тот же миг наброситься и овладеть непонятным созданием, но трепет, пульсирующий внутри, не давал этого сделать. Даже зверь, что рвался наружу при каждом соитии, затаился. Кто она? Почему вызывает во мне низменные чувства? Я не могу доставить ей боль. Унизить и растоптать, как других. Какое-то помутнение.

Ловлю себя на мысли, что любуюсь грязной мау. Так нельзя. Это слабость, которая может погубить. Она другой расы, но ничем не лучше остальных. Просто другая. Моя. От осознания, что нанес на нее свою метку и Нирель отныне принадлежит только мне, кровь закипала в жилах.

Я совершаю ошибку за ошибкой. Начинаю привыкать к ее имени. Нет. Она останется для меня поганой мау. Больше никогда не назову ее по имени. Даже в мыслях.

Она встрепенулась и я вместе с ней. Задрожала. Я рванулся вперед, чтобы потеплее ее укрыть, но вовремя остановился. Теперь я понимал, как она действовала на Дирама все эти годы. Нельзя этого допустить.

Гортанные всхлипывания, которые доносились из соседней палатки, говорили о том, что друг продолжает пытать пленницу. Зря я усомнился в верности советника. Он самоотверженно таранил альву, чтобы выбить признание. Но обещание, что не трону мау я нарушил. Поставил метку. Дирам об этом еще не знает. Оправдываться я не собирался. Не в моих правилах. Но впервые за века правления я поступился принципами. Из-за нее.

Я посмотрел на кулон в виде синего цветка, что висел на ее груди. Почему он засиял и придал ей столько силы? Я едва смог обогнать ее верхом на самом быстром бурте.

– Рассвет! – Известил один из воинов.

– Выдвигаемся, – крикнул я из палатки и подошел к спящей мау.

Как ее разбудить? Я присел на край ложа и скинул с нее шкуру. Поискал глазами плащ. Встал и поднял его с земли.

Мау и не думала просыпаться.

– Вставай!

От моего крика она вскочила, не понимая, где находится и забегала по палатке ошалевшим взглядом.

– Продолжаем путь. Накинь.

Я бросил ейкожаный плащ. Она ощупала его, принюхиваясь, и застегнула на шее. Встала и на шатающихся ногах вышла наружу.