Империя. Исправляя чистовик

— Ну, вот! Итогом нашей сегодняшней встречи должно быть какое-то совместное коммюнике. Но не будем же мы публике рассказывать о том, что мы тут делили мир? Да, я знаю, что совместное заявление со всякого рода обеспокоенностями у нас уже согласованно. Но я предлагаю завершить встречу на максимально патриотической и пафосной ноте. Мы за мир во всем мире. Мы чтим ветеранов минувшей Великой войны. Они герои. Герои духа. Выстояли на фронте и выстояли в превратностях своей жизни. И как настоящие герои встали над своими проблемами, показывая пример всем, пример того, как дух царствует над плотью. Не жалость, а гордость. Не уничижение, а возвеличивание. Аплодисменты трибун, как дань уважения и символ восхищения. Разве не достойны наши ветераны этого?

Вилли долго молчал, обдумывая сказанное мной.

— Что ты конкретно предлагаешь?

— Совместное заявление. Германия и Единство, признавая необходимость недопущения войн в грядущем, призывает все страны мира объединить свои усилия в созидании и воспитании здоровья народов. Чему порукой должен стать массовый спорт. Апофеозом же спортивных достижений являются Олимпийские Игры. Чтя ветеранов и воздавая должное их подвигу, Германия и Единство представят свои команды инвалидов Великой войны на организуемом совместно Фестивале в поддержку Олимпийских Игр в Москве 1920-го года, дабы возвеличить их подвиг и воздать дань уважения силе духа каждого из них. Призываем все страны, которые участвовали в Великой войне последовать нашему примеру и прислать в Москву команды своих ветеранов-инвалидов последней страшной войны в истории человечества. Ну, как-то так и в таком духе.

Кайзер улыбнулся.

— Тексты для твоего Министерства информации ты сам пишешь?

Улыбаюсь в ответ.

— Делать мне больше нечего. Граф Суворин справляется и без моей дилетантской помощи.

Кивок.

— Хорошо, и как ты это видишь практически?

— Ну, не знаю. Это же экспромт. Пусть позанимаются наши подчинённые. На первый взгляд, нужно дать команду по всякого рода приютам и прочим учреждениям общественного призрения. Пусть что-то объявят подведомственным им ветеранам, ну, что-нибудь весьма бла-бла-бла патриотическое о любимом Отечестве, о заботе монарха и все такое прочее. Что-то о величии духа. И если кто-то хочет принять участие в мирном сражении-соревновании во славу любимого Фатерлянда, то государство и лично монарх выделит стипендию и всё такое прочее. Как-то так.

Кайзер смотрел на меня с неприкрытым уважением. Что-то я переиграл явно. Увлекся.

— А ты изменился, Миша.

Делаю удивленное лицо.

— С чего бы? Я всегда таким был. Ты просто не замечал.

Неопределенный кивок.

— Возможно.

Стук в дверь несказанно удивил меня. Кто посмел прерывать нашу беседу о судьбах мира сего? Гляжу на Вилли, тот в таком же недоумении. Но явно нам не перемену чая принесли.

Поскольку кузен не проявил инициативы, беру на себя смелость:

— Да! Войдите!

Сначала крикнул на немецком, а потом уж и на русском.

В дверях появляется мой камердинер Евстафий и его лицо мне решительно не нравится. Что случилось? Что??? Это «что» должно быть какого-то совершенно чудовищного масштаба. Что? Очередной взрыв, как случился в Галифаксе? Упал астероид? Циолковский нашел живых марсиан?

— Евстафий, да, говори уже, черт тебя побери!!!

Барон Елизаров сглотнул и затравленно оглянувшись, произнес по-русски:

— Государь, сообщение из Рима. «Американка» обнаружена у Светлейшего Князя Романова-Мостовского и у принцессы Джованны Савойской. Они оба уже Bambino Gesu — старейшей детской больнице Рима. Их состояние ухудшается с каждым часом…

Не знаю, какой уровень познаний кайзера в русской словесности, но он мне лишь кивнул.

— Отправляйся, друг мой. Дела подождут.

Глава 12. Кровь и слезы

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. МРАМОРНОЕ МОРЕ. ОСТРОВ ХРИСТА. ХРАМ РОЖДЕСТВА ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ. 13 мая 1919 года.

Маша молилась в тишине. Лишь треск свечей нарушал безмолвие домашней церквушки.

Её губы горячо и искренне шептали слова молитвы. А что ещё от неё сейчас зависело? Весь последний час она только и делала, что отдавала какие-то повеления, решала вопросы в Риме и в Константинополе, и, едва не заламывая руки от безысходности, металась от аппарата к аппарату, из кабинета в кабинет, стараясь всюду успеть, ничего не упустить, не допустить…

Не допустить самое страшное.

Система Внутренней Монголии дала сбой. Проклятый бал! У Маши не было сомнений, что именно глупая выходка Миши стала причиной случившегося. Ну, зачем он это сделал? Зачем??? Глупая бравада и легкомысленность!!! Сам же!

— Иисусе Христе, Сыне Божий, спаси, сохрани и помилуй рабов твоих, даруй им исцеление и благословение Твоё. Отче наш, иже еси на Небеси, да святится Имя Твое…