Империя. Исправляя чистовик

Исправил навсегда.

Не будет ничего этого.

Все смешалось в доме Облонских…

Будь оно всё трижды проклято.

Как же я устал от всего.

Ничего не хочу больше.

Ничего.

* * *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. МРАМОРНОЕ МОРЕ. ОСТРОВ ХРИСТА. 2 июня 1919 года.

— Вставай.

Усиленно моргаю. Маша в халате стоит надо мной и брезгливо оглядывает разгром на поляне. Покосившись я заметил опрокинутую бутылку водки и стакан ей под стать, перевернутое хрустальное блюдце и грибочки по всей стола округе. С огурчиками вперемешку.

Жена мне протягивает руку.

— Вставай. Дай прислуге убрать за тобой.

О, наконец-то я почувствовал себя алкашом-пропойцей. Кряхтя поднимаюсь без женской помощи.

Не оглядываясь, безразлично пошел в дом, лишь слыша за спиной резкие распоряжения Императрицы.

— Господа, приберите это как следует. Государь во сне рукой махнул и перевернул.

Можешь им передать, что, если будут болтать — расстреляю.

Ввалившись в свой кабинет, я рухнул в кресло. Только размечтался о любимой женщине, о семье, о счастье и все пошло прахом. Понятно ведь, что наша любовь обречена. Невозможно жить с человеком, который знает твое будущее. И всех будущее. И манипулирует им, как хочет.

И куда мне теперь? Как жить с этим?

Всевеличие, твою мать!!!

Карточный домик…

Скажу честно — от отчаяния хотелось просто рыдать.

Выпить?

Нет, больше не хочу. Ничего уже не хочу. Ничего…

По щеке пробежала влага.

Ну, и пусть.

Мне уже всё равно.

* * *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. МРАМОРНОЕ МОРЕ. ОСТРОВ ХРИСТА. 2 июня 1919 года.

— Миша.

Ладонь мягко легла на плечо. Поднимаю голову. Маша. Обеспокоенно смотрит на меня.

— Миша, с тобой все в порядке?

— Нет.

Я буркнул и вновь закрыл глаза. Слышу хмыканье.

— Так, дорогой, хватит валять дурака. Не уподобляйся своему прадеду.

Вдруг я ощутил Машу на своих коленях, её объятия, горячий вкус её губ и открыл глаза. Спокойное черное пламя в очах любимой. Обычное черное пламя, как и всегда. Ответить я ничего не смог.

Физически.

А мычать было глупо.

Да и зачем?

* * *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. МРАМОРНОЕ МОРЕ. ОСТРОВ ХРИСТА. 2 июня 1919 года.

Мы вновь сидели у костра. Только в этот раз нас было четверо. Сашка, едва стоящий на ногах и постоянно падающий при попытке сделать более двух-трех шагов, Вика, которую надо было все время сторожить от попыток всунуть прутик в огонь, расслабленная Маша с привычным бокалом итальянского «Lacryma Christi», и ваш покорный слуга, пытающийся ловить детей и не допустить каких-то эксцессов.

Семейная идиллия.

Ну, почти.

А, кстати, был еще мангал с шашлыками, который также был на мне. Так что тут был и швец, и жнец, и на шашлыке дудец.

— И как там, в будущем?

Маша мечтательно смотрела на звезды.

Я запнулся и, нахмурившись, спросил:

— Маша, скажи честно, тебе не страшно, жить с человеком, который знает будущее?

Она отпила вино и покачала головой:

— Нет, любимый. Я всю ночь плакала. Даже рыдала. Мне было ужасно плохо. Просто ужасно. Я несколько часов стояла на коленях и молилась Богородице. Я просила мудрости и силы духа. И под утро Она мне ниспослала и то, и другое. Всё, о чем я Её молила.

Я вспомнил, как я в это время дрых пьяный на поляне и промолчал. Вероятно, уши у меня горели, как у Мишки в моем кабинете. Надеюсь, что в пламени костра не так видно.

Маша посмотрела на меня серьезно:

— Мне теперь не страшно с тобой жить по очень простой причине — ты не знаешь моего будущего. Ни моего, ни наших детей, ни кого бы то ни было. Твои действия все изменили, изменили историю, и будущее каждого из нас. Наверняка в твоей истории я вышла замуж не за тебя, так?

Хмуро киваю.

— Так. И что это меняет?

Она улыбнулась:

— Любимый, это меняет — всё! Абсолютно! Всё пошло иначе! У нашей семьи нет известного тебе будущего, ты не знаешь моё будущее, не знаешь будущее наших детей и внуков, тогда о каком знании будущего мы говорим? Наверняка есть масса людей, жизнь и смерть которых не соответствует твоим воспоминаниям?

— Более чем.

Маша продолжила с некоторой подковыркой:

— Ну, вот! Это не будущее, это твои воспоминания о будущем, из которого ты прибыл. Вот, скажи, в твоем будущем, когда Россия завоевала Проливы и создала Новоримский Союз?

Я скрипнул зубами, и ответил довольно резко: