Империя камня и веры

Лорд–Магистрариус понял, что Рейх, это, то государство, в котором возможно даже не железное управление нынешней власти. В нём необходим ледяной и холодный хват первого Канцлера, и только тогда в Рейхе установится полный порядок, который может простоять столько, сколько стоят сами кости земли.

Мысли главы Имперор Магистратос заполнялись тяжёлыми и грузными мыслями о будущем страны. И все эти мысли постепенно выдавливали идеи о свободном устройстве мира. Мысли о свободомыслии и демократии постепенно выветривались из разума. На их место становились гротескные и монолитные идеи о полнейшем стальном порядке в государстве. Теперь Лорд–Магистрариус понимал, что только тогда наступит порядок, когда все будут под единым началом.

– Что ж, если это единственный выход для Рейха, – отчаянно сказал глава бюрократии.

Он вновь поднял голову и увидел в окне уже город, раздираемый огнём жалкого мятежного разврата, а не место, откуда настанет начало нового миру. В своих революционерах он видел опасных союзников, что способны скинуть его с пьедестала власти.

– Власть. – Тихо с маниакальной страстью прошептал Главный Лорд.

Власть теперь наполняла его. Сегодня он был властелином всего Рейха, способный изменить всю империю лишь по своему усмотрению. Он упивался этой абсолютно безграничной властью. И тут же, поняв свою огромную силу, в нём заиграли все фибры души. Он почувствовал нечто приятное, исходящее от того, что сейчас в его руках. В его ладонях и воле судьба всей великой империи.

И он решил окончательно. Посмотрев на тех, кто мог оказаться в государстве и разрушить его изнутри Лорд–Магистрариус вынес окончательный вердикт. Теперь, когда такая сила просто поёт в нём, он с помощью своей власти сделает Рейх намного совершенней. И с этой властью он не собирался расставаться и пускай его нынешние идеалы, стали ересью для того, во что он верил раньше.

Но тут неожиданно скрипнула дверь и отварилась, и прозвучал обеспокоенный и дрожащий голос:

– Революционный гегемон. Все ждут вашего появления. – Уже без стука вошёл солдат и сообщил Лорд–Магистрариус о требовании нового народа.

– Гегемон. – Смакуя и шепча, сорвалось с губ главы Имперор Магистратос.

– Что? – Вопросил солдат.

Глава всего бюрократического механизма развернулся к солдату. В глазах гегемона революции повис тяжёлый мрак, а взгляд стал тяжёлым как металл и холодным как лёд.

– Да, я сейчас приду. Только свяжи меня с командиром моего корпуса и капитаном из «Стражей».

– Так точно! – выпалил солдат и тут же ушёл.

– Ступай-ступай… скоро восторжествует новый…. абсолютный порядок.

Вновь в кабинете повисла непроницаемая тишина. Неожиданно появилось ощущение, что мрак в кабинете стал, будто сгущаться вокруг фигуры Лорд–Магистрариуса, окутывая его и нежно обласкивая в своих объятиях.

– Если свобода для них – пьянящее варево, – поднялся со трона глава Имперор Магистратос. – Если нас предают северные соседи, если народ не готов к освобождению, то я стану для него железным кулаком, который удержит беспечный люд от греха свободы.

Ересь окончательно взяла верх в Главном Лорде.

Глава сороковая. Битва за Рим

Небо над вечным городом окончательно стало чёрным как смоль. Порывистый ледяной и жестокий ветер промораживал конечности до костей. Липкий и неприятный снег с холодным дождём лились с чёрных небес как из рога изобилия, заваливая жидкой массой все улицы города.

Город наполнялся громким шумом, истошными воплями и безумными криками агонии, ставшими предзнаменованием прихода нового мира. Медленно, но верно толпы мятежников вооружённых мелким стрелковым вооружением продвигались к оплоту старого мира, где остался Канцлер.

Практически весь Рим оказался во власти мятежников, чающих наступления нового мира и свержения старой власти. Славный город, что ещё вчера был нерушимым и монолитным сосредоточением мощи и власти великой империи – Рейха, постепенно стал впадать во мрак гнусного переворота и обволакиваться в саван анархии. Судьба старого Рейха теперь висела на волоске.

Весь город, от края до края оказался во власти отступников, и только маленький участок, клочок земли оказался верен Канцлеру, готовясь стоически принять свой последний бой во имя Рейха. Последнее верные готовились принять свой бой и судьбу у дворца Канцлера.

Огромный дворец, некогда прекрасный и великолепный, сейчас стоял в полном мраке, за мрачной стеной, ограждающей бывшую территорию Ватикана, построенной ещё во время существования Римского Престола. Этот дворец постепенно становился угрюмым воплощением постепенно уходящей эпохи, что вот–вот прекратит своё существование. Мрачный и погружённый во мрак замок стоял в полнейшем безмолвии, что стало зловещем предзнаменованием того, что практически все оставили Канцлера, перейдя на сторону главного отступника. Но надежда ещё жила.