Империя камня и веры

– Пока ещё гражданские агенты полк–ордена сообщают, что около пятидесяти пяти минут в городе, у Дворца Канцлера шёл ожесточённый бой между оставшимися верными правителю войсками и мятежными силами Лорд–Магистрариуса. После своей победы, гегемон революции приказал спрятать все тела и скрыть следы боя. – Внезапно Командор стих, заглянув прямо в глаза Алехандро, и когда во взгляде парня хоть немного рассеялся бездонный пламень фанатизма, он продолжил. – Теперь ты веришь своему кумиру, который так нагло вас обманул? Он, наверное, не говорил, что мятежи в Великой Пустоши и Иберии это не порывы свободы, а им оплаченные восстания? И после этого вы ему верите?! – почти прокричав этот вопрос, Эстебан обратился уже ко всем.

Возле стола в основном собрались ребята, которые тут же поникли от этого вопроса. Ротмайр и Малик стояли почти в тени, бесстрастно наблюдая за происходящим.

– Зачем тогда ему это? – Вопросил Алехандро, в котором уже медленно гас огонь фанатизма. – Он ведь просто, хочет, что бы мы жили при справедливости.

– О какой справедливости ты говоришь? – Поинтересовался Эстебан.

– Да хотя бы чтобы все ветви власти были разделены. – Как–то неумело, явно стараясь просто оправдаться, кинул парень, стараясь продемонстрировать своё знание в политике.

– А они разделены. Все Департаменты Власти строго отрезаны друг от друга. Они разве, что могут посылать прошения с просьбами друг другу, но не более того, – просто пояснил Эстебан, после чего на мгновение умолк, все на него подняли взгляд, а он более глубоким голосом с улыбкой стал говорить. – Такой опытный человек как Лорд–Магистрариус должен понимать, что в нашем государстве всё завязано на одном человеке. Что все силы государства, линии политики и потоки власти проходят через одного человека. Что в нашей стране уже на ментальном уровне повязано на одной личности. Убери эту особенность и всё государство рассыплется. Он так любит свою страну, что скорее установит новую тиранию, нежели позволит ей распасться.

– А где гарантии этому? Где доказательства, – уже цепляясь за все, что можно пытался оправдать гегемона революции Алехандро.

– Доказательства? – неожиданно заговорил Цирус и эта внезапность вызвала всеобщее внимание на комиссара. – Я был там, когда Лорд–Магистрариус собирал первый парламент. Его лицо будет сложно теперь мне забыть. Вся его мимика выражало отчаяние и глубокое разочарование, а действия после заседания просто поражали. Он на некоторое время он просто заперся в кабинете.

– Всего лишь мимика, – отчаянно отбивается Алехандро.

– Ох, ты не представляешь, сколько может о человеке сказать выражение его лица, то, как показал себя твой гегемон революции, говорит лишь о том, что он впал не в восторг от тех идей, что недавно лелеял, а значит, этот человек становится непредсказуемым, – парировал выпад парня Эстебан.

В кабинете повисла тишина. Все поняли, что в Риме они не появятся, но само их желание бежать подальше от этого города, уразумели, что может теперь случиться с Рейхом в будущем и от этой мысли им становилось дурно. Никто не хотел оставаться в этой стране.

– И что же мы теперь будем делать? Куда нам идти? – Внезапно спросил Верн.

– Куда идти, – тихо сказал Эстебан и склонился над картой, став указывать пальцем и пояснять. – В некоторых местах нет охраны, в большей своей степени стена вышли из–под управления министерств. Я думаю уходить через стену. На той стороне есть скрытое убежище. Там мы сможем переждать некоторое время, пока не придумаем, что делать дальше.

Этот план вызвал бурю эмоций. С одной стороны взывало старое чувство приключения и неизведанности, ведь за стеной лежало царство свободы. Но по другую сторону друзья и семьи. Никто не хотел покидать родной и тёплый дом. Но если то, о чём говорили Эстебан с Цирусом правда, то их даже родной дом не спасёт. А если они ошиблись, то можно будет вернуться в обновленный Рейх. Сердце сжималось, но время требовало решения.

– Кто согласен пусть поднимет свою лапу! – из тени предложил Ротмайр.

Все быстро или медленно подняли свои руки, как бы не болела душа по утерянному дому.

– Что ж, единогласно, – сухо констатировал Эстебан.

Но внезапно, на удивление всем к карте подошёл Давиан.

Глава сорок вторая. Революционный карнавал

Спустя три часа после боя за Рим.

Дело постепенно шло к глубокой и чёрной ночи. Ветер на улице перестал быть порывистым и промораживающим, сменившись на более спокойное и просто прохладное поветрие, слегка трепещущее одеяния марширующих демонстрантов. Снег с дождём больше не шёл как из ведра, переросши в обычный размеренный снегопад. С неба теперь медленно падали, кружась в спокойном танце, холодные снежинки.

В городе были поставлены огромные ароматизаторы и зажжены тысячи чашей с благовониями, отчего практически все улицы заполнились приятными, но в тоже время резкими ароматами, дурманом бьющих в голову. Всё это было сделано, чтобы скрыть запах пороха, гари и плавленого металла, говорящие о недавнем ожесточённом бое за город.