Империя камня и веры

Рим постепенно уходил от страсти войны за Рейх, медленно скатываясь к обычным прелестям переворота и демонстраций, говорящих о том, что весь город и небольшая часть его окрестностей перешли в руки мятежников, но не более того.

Всё действие, политическая увертюра проходила на главной улице вечного города, по которой некогда прошёл сам первый канцлер и провёл лордов на казнь и по этому случаю ей дали достойное название – «Милость Посланника Господнего». По главной улице Рима радостно, предвкушая наступления нового мира, гордо шагали демонстранты, а во главе их, в сопровождении своих грозных «Стражей», с развивающимся фиолетовым пальто шёл сам гегемон революции.

Это была огромная колонна, которая растянулась на несколько километров. Позади неё ехала военная техника, а по бокам шли солдаты мятежного корпуса и армии. Они строго следили за тем, чтобы никто не откалывался от колонны и любую попытку выйти из грандиозного строя они строго и молниеносно пресекали. Но никто и не хотел покинуть шествие, ибо, как многие сами думали, сегодня случится самое важное событие в их жизни. Все хотели увидеть, как Канцлер отречётся от власти. И мало кто замечал, что у многих военных были множественные ссадины, царапины, скрытые повязки, которые вылезали из–под одежды и плохо отмытая чёрная от сажи кожа. Но даже если и замечали эти явные подчерки недавнего боя, то не решался задавать лишних вопросов, ибо не хотел своими сплетнями и россказнями, посеяв смущения в строю собратьев по воззрениям, погубить тем самым самый важный момент в жизни.

Лорд–Магистрариус всеми силами пытался скрыть от гостей следы недавнего боя. Ведь он уверял, что его революция бескровна, что никто правителя–тирана не поддержит. И гегемон революции очень не хотел, чтобы его слова для многих оказались ошибкой.

После техники сразу шла небольшая прослойка людей, которые были просто за революцию. Они не имели политических взглядов, не придерживались определённой идеологии и не чаяли перекроить Рейх по определенному лекалу. Именно эти люди приняли участие в битве за Рим, волнами накатывая на мостовые баррикады. Их осталось очень мало, ибо большинство полегло в бою за мосты и если бы не поддержка «Стражей Шпиля», то никто бы их них не выжил, а революция переворот провалился. И сейчас они просто шли своим меньшинством, ожидая скорого падения тирании и восхода нового солнца свободы. А посредине, сразу перед немногочисленной безыдейной прослойкой шагали те, кто и сделал этот митинг самым настоящим карнавалом. Эти люди в основном были с городов, которые стояли ближе всего к Риму. Их привезли сюда на автомобилях, скоростных поездах, тех, кто из Милана. Все эти люди были ярыми приверженцами своих идеи, которыми ни много ни мало – жили. В этой огромной части всего шествия пестрел самый настоящий политический и идейный карнавал. Люди на свои души и лица примеряли различные идеологические маски, которые только могли. Над улицами Рима развивались самые разные флаги, которые можно было только вообразить больной фантазией. Там развивались и светло–жёлтые знамёна людей чающих свободы и всех её аспектов. Выделялись и багровые знамёна тех, кто считал тоталитарное равенство главной целью в жизни и неистово стремился приблизить эпоху, когда государство как таковое канет во тьму. Среди них были заметны и синие хоругви, считавшие, что все люди без исключения должны принимать участие в управлении своим государством.

Помимо всех этих «масок на душу» были ещё десятки самых разных стягов и знамён, отличавшихся нисколько по яркой цветовой гамме, сколько по идеологическому содержанию, временами даже противореча друг другу. Но сегодня это никого не волновало, ибо в эту ночь все становились участниками единого революционного карнавала, чьим стремлением было уничтожение деспотии Канцлера. Именно демонстранты этой прослойки шли и кричали, вопили и буквально верещали свои политические лозунги, выкрикивали все, что можно только представить. Возле этих людей звук становился настолько громким, что можно было едва ли услышать своего собеседника. Это была самая многочисленная часть всей колонны, от которой постоянно исходил дикий рёв, свойственный только самым ярым фанатикам. Вопли и крики демонстрантов заполонили весь город и стояли над ним диким хоралом, раскалывающим саму суть Рейха. В их глазах горел пламень, который жарче огня во взгляде сторонника Культа Государства.