Империя Кастула: подводные приключения

Мы разом вскочили на ноги и побежали смотреть, что там такое. В проёме ничего интересного не оказалось. Узкий, слегка закруглённый направо коридор, длиной шага в четыре, и маленькая кабинка биотуалета. Санитарные условия для тех, кому приспичит.

– Они что? Издеваются над нами? – возмутилась Тиша, супруга Келла. – Мы столько денег выложили за билеты в этом круизе, чтобы…

Что именно хотела сказать женщина, было понятно на всех языках по одному только брезгливому выражению её лица. Но договорить свою мысль Тиша не успела, потому что нас отвлёк пронзительный крик Гарнет. Мы бросились к заплаканной кубинке и даже не сразу поняли причину её истерического состояния. Дело в том, что за ту минуту, что мы осматривали выделенный нам санузел, а Гарнет лишь на миг повернула голову в нашу сторону посмотреть, что там у нас происходит, её супруг Уберто просто-напросто исчез.

Его не было ни на прежнем месте возле женщины, ни в других местах зала. И мы предполагаем, что он не мог физически растаять и испариться. Следовательно, тело кто-то унёс. Но кто это сделал и каким образом, если пятьдесят человек, находящихся в этом странном стеклянном помещении, не видели, чтобы где-то открывалась дверь, и здесь появлялись новые люди? Вопросов было так много, а ответы по-прежнему отсутствовали, и мы все почувствовали себя ещё более напуганными и беззащитными.

– Может, нас накачали какой-то наркотой, и мы видим галлюцинации? – предположила ещё одна женщина.

– Все разом видим одни и те же картинки? – Алиса фыркнула. – Цирк дрессированных мыслей?!

– Тут, наверно, есть потайные люки в полу, – выдвинул наиболее разумную версию Джошкун и активно принялся ползать на четвереньках, постукивая по полу и прикладывая к нему ухо.

– Куда они его забрали? Зачем? За что? – безутешно повторяла Гарнет, находясь в подобии транса и будучи не в силах даже плакать. – Он ведь ничего плохого не делал. Всю жизнь занимался наукой. Изучал какие-то древности, писал статьи для журналов. За всю жизнь слова грубого никому не сказал. А как всегда защищал слабых и обиженных? Уберто очень остро реагировал на несправедливость, и каждый раз пытался её исправить. Зачем его украли, если мы и так уже кем-то украдены?

– А это мы сейчас выясним!

Келл, похоже, был не робкого десятка. Переговорив о чём-то с Никитой и ещё с несколькими крепкими ребятами, они угрожающе двинулись в направлении Беллы, Салливана и Оберона, требуя от этой троицы объяснений по сложившейся ситуации. Впрочем, задавать много вопросов зажатым в углу людям и не потребовалось. Мужчины, как и Алёна, быстро сообразили, что эти бандиты не имеют ничего общего с американской разведкой. Ведь будь это так, разве б сидели они с нами взаперти в одной комнате и без оружия? В считанные минуты вся троица оказалась связанной подручными средствами: платками да шлейфами от вечерних платьев местных красавиц. А Салливану и Оберону, в отличие от Беллы, прилетело вдобавок и несколько крепких тумаков за их оскорбительное поведение в баре, равно как за убийство Дейдена и ранение Уберто.

– Ещё и за меня им добавьте затрещину, ребята! – не замедлила вставить свою шпильку Алиса. – Эта мразь пыталась убить меня в кафе только за то, что я не говорю по-французски! И я не удивлюсь, что нас держат здесь по их милости. Но ничего, сейчас следователи увидят через свои скрытые камеры, что мы не разделяем террористических убеждений этих типов, и нас непременно освободят. А этих пусть забирают к себе на допросы. Пожалуйста! Да мы все дадим против них свидетельские показания!

Однако и после этих слов в нашем зале ничего не менялось. Никто не приходил, никого не вызывали на допрос, не предоставляли никому объяснений и извинений. Телефоны наши работали, но они по-прежнему находились вне сети. И максимум, на что их можно было использовать, так это сделать для себя несколько памятных снимков, которые впоследствии могут послужить хоть вещественными доказательствами, хоть сенсацией среди друзей и знакомых.

Алиса своего телефона при себе не обнаружила, он остался в кафе на нашем столике. Алёна в тот вечер и вовсе не брала на праздник средство связи. Поэтому сёстры Южанины в плане сбора «вещественных доказательств» оказались обделёнными. Алёна отнеслась к подобному ограничению вполне спокойно, а вот Алиса от неподдельных страданий едва не упала в обморок – такую слабость она стала ощущать. Поэтому я не удержался и поделился с ней своим телефоном. Зачем он мне сдался, если я не могу с него позвонить? Да и его настройки постоянно перескакивали на заводские, сбрасывая установленную дату и время. И вообще надо отметить, что во времени мы были сильно дезориентированы. Из пятидесяти человек среди нас нельзя было найти и двоих, чьи часы показывали бы одно и то же. А субъективное ощущение у каждого своё. Как определить, сколько прошло минут или часов с того момента, как мы здесь очнулись?