Империя хорезмшахов

Тут на сцене объявился Султаншах. С позволения Гуридов он приехал в Кара-Китай и скоро объявился при дворе «императрицы Чэнь Тянь» в ее столице Баласагуне. Чэнь Тянь и ее муж Сяо Долубу приняли перебежчика ласково.

Султаншах запел старую песню о том, что хорезмийские войска его поддержат и обратился за помощью.

Императрица и ее муж поняли, что выпал отличный шанс стравить братьев-хорезмийцев и создать две державы, которые будут взаимно ослаблять друг друга.

Кара-китайское войско подошло к границам Хорезма. Неожиданно для себя Текеш выяснил, что противопоставить-то захватчикам нечего. Хорезмшах по-прежнему оставался довольно слабым правителем. Иллюзия силы создавалась ровно одним: окрестные правители были еще слабее.

Кара-китаев опять возглавлял ханский зять-фума. Императрица была рада каждому поводу избавиться от него, чтобы насладиться обществом его брата.

Войско китаев прошло по Хорезму победным маршем. Тогда хорезмшах – в который раз – приказал затопить страну. Фума отступил. Разрушение Хорезма его правителями было единственным способом остановить вторжения врага.

Но кара-китай был слишком хитер для того, чтобы оставить всё как было. Он дал Сулейманшаху несколько тысяч отборных конных лучников, чтобы тот подчинил север Хорасана и создал плацдарм для наступления на Хорезм. А испуганный Текеш согласился выплачивать дань кара-китаям, хотя от вражды с братом это его не уберегло.

На первый взгляд казалось, что очень скоро Кара-Китай покорит Средний Восток, но этого не произошло. Всё дело испортила любовная драма. В результате умный фума так и не застал торжества своей политики.

Императрица не могла жить без любовника и подыскивала, куда бы сплавить мужа. Подходящих войн не предвиделось, и она послала его куда-то на восток, наградив почетным титулом. «Сяо Долубу сделала дунлинваном», – многозначительно сообщает летопись «Ляо ши». И продолжает: затем «оговорила его и казнила».

Похоже, фуму отправили куда-то очень далеко, возможно – к найманам за Алтай управлять этой частью державы. Но тут Сяо Долубу заподозрил, кажется, что ему наставляют рога. Видно, из Баласагуна доброжелатели принесли соответствующие слухи.

Возможно, супруг императрицы попытался поднять найманов на бунт. Однако Чэнь Тянь нанесла упреждающий удар. Фуму то ли выкрали, то ли выманили в столицу под каким-то предлогом (может, напугали хорезмийской угрозой). В общем, перехитрили. Тогда-то императрица «оговорила его и казнила».

Но это привело то ли к перевороту, то ли к короткой гражданской войне. За Алтаем отложились найманы (такова версия Гумилева; впрочем, яростно оспариваемая его противниками). Они создали крупное христианское ханство в Западной Монголии. Китаи в древности вообще не любили централизованную власть, хотя одно время и признавали над собой ярмо императоров Ляо – всё-таки свои люди, хотя и вознесшиеся на небывалую высоту.

Временами казалось, что именно найманы объединят Монголию и создадут в ней христианское государство. Но энергичнее оказался митраист Чингисхан, веривший в Хормусту и Вечное Синее Небо.

А что же Кара-Китай? Здесь вспыхнула кровавая смута. Отец казненного «зятя» поднял войска на мятеж против правительницы Елюй Пусувань. «Отец фумы [Сяо] Волила окружил войском ее дворец и застрелил Пусувань и Пугучжи-шали из луков. Пусувань пробыла на троне 14 лет», – говорит «Ляо ши». Опять характерен киданьский и монгольский способ ведения боя: сильная перестрелка из луков, бесконтактный бой. В результате одна из сторон терпит поражение и гибнет под выстрелами противника.

То, что убит Пугучжи, косвенно подтверждает нашу версию: это не родной брат Сяо Долубу, а единоутробный. Отчиму было ничуть не жаль, когда любовник императрицы испустил последний вздох, утыканный стрелами.

Есть, конечно, и другая версия этого конфликта, политическая и конфессиональная. Мол, в Кара-Китае боролись три партии: мусульмане, буддисты и христиане. Первый гурхан был буддистом, но после переворота его единоверцы сошли со сцены, и власть взяла христианская группировка. Она окончательно победила в 1177 году. Предполагают, что Чэнь Тянь являлась буддисткой, а ее уничтожили христиане.

Одно время и мы разделяли эту версию, но более внимательное чтение источников не позволяет ее принять. Религиозная борьба характерна для более позднего времени, а пока разные конфессии мирно сосуществуют. Мы не видим никакого следа религиозных столкновений. И не нужно смешивать их с любовными делами. Когда религиозные войны в Кара-Китае станут фактом, о них заговорят все доступные нам источники.