Империя хорезмшахов

Главный судья Исфахана Масуд перешел на сторону Джемаля и запер ворота перед хорезмийцами. Это не может быть случайностью. Хорезмийский сброд, состоящий из канглов, туркмен и кипчаков, внушал иранцам гораздо больший ужас, чем даже монголы. Гурсанчи не имел шансов взять укрепленный город, но сделал ход конем: заручился поддержкой раиса (мэра города) Садр эд-Дина. Это был таджик – чужак для здешних иранцев и враг главного судьи. Раис сумел мобилизовать часть городской черни. Вместе с хорезмийскими войсками Садр эд-Дин осадил кварталы города, в которых укрылся судья Масуд со своими сторонниками. Через несколько дней восстание было потоплено в крови, мятежные кварталы разрушены, судья бежал в Фарс и укрылся у тамошнего атабека Сада, который также отложился от хорезмийцев.

Часть войск Гурсанчи вошла в Исфахан, часть разместилась под стенами города. Немедленно начались интриги. Тюркские аскеры разделились по интересам. Кое-кто поддержал Гурсанчи. Кое-кто – Пиршаха. Однако братья не желали ссориться и предпочли разделить силы. Пиршах отправился на отвоевание Кермана. Гурсанчи вознамерился вернуть Персидский Ирак. Судьбы братьев сложились по-разному, хотя обоих ожидала смерть в бою.

Гурсанчи уже собрался выступить на Ирак, как вдруг случилось непредвиденное. Его солдатня вела себя в Исфахане столь разнузданно, что вспыхнуло второе восстание. Жители заперли городские ворота, затем взялись за ножи и учинили резню на рынках и в лавках, где буйствовали хорезмийцы.

Из сообщения Рашид эд-Дина мы узнаем, что Гурсанчи в это время находился с частью войск за пределами города, разбив свой шатер в степи. Для штурма не было сил. С остатками войск Гурсанчи отошел в Мазандеран. Здесь устроили совет, что делать дальше. По всему выходило, что надо всё-таки идти в Персидский Ирак.

Сам Гурсанчи остался в Мазандеране с гаремом и сокровищами. В наступление на Хамадан – столицу Персидского Ирака – направил трех тюркских эмиров. Один из полководцев, Куч-Буга-хан, изменил Гурсанчи. «Из-за его предательства стали малодушными остальные военачальники и, не приняв боя, повернули обратно», – пишет ан-Насави. Вернулись в Мазандеран.

Гурсанчи в окрестности Рея. Этот город недавно обчистили монголы Субэтэя, но пострадал он не сильно. Гурсанчи застал здесь проповедников из религиозной секты исмаилитов. Они предлагали жителям Рея восстать против хорезмшаха, прекратить выплату налогов и установить республику. Вполне понятно, что Гурсанчи допустить этого не мог. «Рукн эд-Дин покончил с ними», – лаконично говорит ан-Насави.

Этот сомнительный успех стал для молодого Гурсанчи последним. Прошел слух, что в окрестностях Рея появился монгольский отряд. От Рукн эд-Дина немедленно разбежались воины, и он остался с небольшой дружиной гулямов. Монголов тоже было немного, потому что главные силы Чингисхана находились в Афганистане. Однако и небольшого отряда оказалось достаточно.

Гурсанчи нашел убежище в крепости Фирузкух неподалеку от Рея. «Эта крепость была хорошо защищена, – сообщает ан-Насави, – крылья орлов были слабы, чтобы достигнуть ее высоты; при трудности доступа к ней она не нуждалась в стенах». В результате хорезмийская охрана утратила бдительность. Есть ощущение, что эти люди вообще ничего не умели: ни сражаться в поле, ни охранять крепости, ни быть верными, ни даже наладить взаимодействие друг с другом. В терминологии Льва Гумилева это типичные субпассионарии – никчемные люди.

Монголы действовали, как всегда, методично, окружили частоколом подножие скалы, на которой располагалась крепость. Защитников это не испугало. Они считали, что Фирузкух можно взять только измором. Каково же было удивление, когда однажды утром прямо посреди укреплений раздалась монгольская речь.

Как выяснилось, монголы обнаружили слабое место в обороне: расщелину в стене, заросшую снизу доверху травой. «Они сделали из железа длинные колья и ночью вбили их туда. Когда они вколачивали кол, то на него поднимался один из них и вбивал другой, выше того, а затем поднимался все выше, спускал веревку и поднимал других», – объясняет ан-Насави. Так они достигли вершины и бросились внутрь укреплений. В один миг защитники были схвачены или перебиты. Попал в плен и сам Гурсанчи. Царевич вел себя храбро. «Сколько ни предлагали ему преклонить колени, он не преклонил, – констатирует Рашид эд-Дин. – В конце концов его со всеми приверженцами и гарнизоном предали мученической смерти». Ан-Насави вторит своему коллеге-историку, буквально захлебываясь плачем и причитаниями: «Рукн ад-Дин был убит… и, увы, не помогли ему ни роскошные одежды, ни прямой стан, ни облик, подобный луне, ни уважение к его величию и славе». Так у Джелаль эд-Дина стало еще одним братом меньше.

2. Распад Ирана