Империя хорезмшахов

Таликан наконец пал, его гарнизон был перебит. После взятия Таликана на пути хагана встал Бамиян. Всё это были крепости в горах. К битвам в этих условиях монголы еще не привыкли. В Китае они в основном дрались на равнинах. Да и в самой Монголии не было горных крепостей, на которых можно было бы отточить искусство осады.

Гарнизон Бамияна, состоявший, по-видимому, из афганцев, дрался отчаянно, штурмы следовали один за другим. В горячке боя был убит стрелой любимый сын Чагатая – юный Мутуген. Чингис приказал скрыть его смерть от отца: не хотел, чтобы Чагатай терзался из-за утраты любимого человека.

Гарнизон Бамияна жестоко поплатился за эту смерть. Взяв город, монголы «убивали всякое живое существо из любого рода людей и любой породы скотины, диких животных и птиц», – сообщает Рашид эд-Дин. Не брали ни добычи, ни пленных. Чингисхан запретил людям селиться в этих местах. Бывшее поселение получило известность как курган Мутугена.

После взятия Бамияна войска Чингиса провели лето в прохладных предгорьях. Однако у хагана были все основания для беспокойства. Джелаль эд-Дин пришел в Газну. Чингис начал стягивать войска, чтобы начать кампанию против юного хорезмшаха.

Полки Чагатая и обоз подошли из-под взятого Гурганджа. Прибывали новые и новые отряды. Вернулся Толуй, приехал Угэдэй.

Чагатай захотел увидеть Мутугена, но все говорили, что Мутуген уехал куда-то – то ли на охоту, то ли в разведку по заданию хагана.

Однажды Толуй, Чагатай и Угэдэй собрались в шатре отца. Чингисхан был не в настроении. Он сердито разговаривал с сыновьями и наконец обратился к Чагатаю:

– Вы все не слушаете меня и нарушаете мой закон – Ясу!

В гневе Чингис был страшен. Его «кошачьи» глаза (непонятно, что подразумевали под этим хронисты – то ли цвет, то ли разрез) метали молнии. Чагатай испугался, бухнулся на колени и пролепетал:

– Если я переиначиваю твои слова и твои приказы, пусть я умру!

Чингисхан этого и добивался. Он молвил:

– Твой сын Мутуген убит в битве под стенами Бамияна. Приказываю, чтобы ты не плакал и не горевал, коль скоро ты говоришь, что всегда исполняешь мои приказы!

Чагатай обомлел и не мог ничего сказать. Человек он был злой, но дисциплинированный. Поэтому старался не показывать скорби, хотя в душе сильно терзался. «Он терпеливо переносил жжение сердца и печени, – пишет Рашид, – и не заплакал». Сыновья стали пировать в юрте отца. Чагатай ел и пил как ни в чем не бывало. Но человеческие чувства взяли верх. «Спустя некоторое время, – говорит Рашид, – он вышел в степь под предлогом малой нужды и тайно всплакнул, чтобы стало немного легче; вытерев глаза, он вернулся назад».

Эта картина как нельзя лучше рисует суровую и жестокую жизнь монголов времен Чингисхана, когда даже чувства они вынуждены были подчинять долгу.

В это время Джелаль эд-Дин разгромил крупную монгольскую армию под началом татарина Шики-Хутага. Вот как это произошло.

7. Битва при Перване

Опять вернемся назад. Осаждая Таликан, Чингис постоянно получал новости об успехах Джелаля. Уже тогда хаган начал понимать, что перед ним – отважный и удачливый соперник. Правда, еще не придавал значения успехам султана. Во всяком случае, так считают авторы «Сборника летописей».

Чингис выдвинул на юг тридцатитысячную армию под началом нескольких полководцев. Общее командование возложил на своего приемного брата – Шики-Хутага из монгольского племени татар. Задача была поставлена такая: прикрыть дороги на Газну и Кабул, откуда мог прийти Джелаль на выручку крепости Таликан.

Однако обстоятельства стали складываться не в пользу монголов, что в конечном итоге привело к тяжелому поражению.

Шики-Хутаг был готов сразиться с Джелалем. Татарин расположил свои силы так, чтобы успеть сконцентрировать силы и отбить нападение аскеров султана на любом направлении. Однако все карты спутал хорезмийский губернатор Мерва и Герата Хан-мелик. Он пополнил свои войска и выступил на соединение с Джелаль эд-Дином, ударив по тылам армии Шики-Хутага.

Шики задумал перехватить неприятеля по дороге и выделил часть сил для погони. Однако Хан-мелик и его разведчики знали местность гораздо лучше. Туркмены обошли монгольские заслоны. Хан-мелик отправил Джелаль эд-Дину письмо, в котором говорилось: «Пусть султан будет на привале в Перване, чтобы я присоединился к нему». Такое же письмо он направил предводителю корпуса канглов, воевавшему неподалеку. Об этом пишет Рашид эд-Дин. Однако историк не сообщает, откуда взялся отряд канглов в этих местах. Они не подчинялись Джелалю. Гипотеза может быть одна: канглы сперва присоединились к монголам, а теперь дезертировали.