Империя хорезмшахов

Однако вернемся к численности войск и количеству убитых. Допустим, монголов и вправду 50 000 человек. На каждого воина пришлось 24 убитых хорезмийца. Получается, что монголы перебили 1 200 000 мужчин. Еще 100 000 ремесленников угнали на берега Керулена. И это после четырех месяцев ожесточенных боев. А ведь были еще женщины и дети. Примем, что каждый мусульманин имел в среднем две жены и трех детей. Возьмем цифру 1 300 000 выживших после штурма. Получаем население Гурганджа почти в 8 000 000 человек. И это уже после того, как монголы практически разрушили город. А сколько было погибших во время осады? Еще миллион? Это почти население современной Москвы без пригородов. Даже в нынешнем Узбекистане с его инфраструктурой и коммуникациями невозможно прокормить такое население в Куня-Ургенче и его окрестностях. А поселок Куня-Ургенч – это и есть средневековый Гургандж. Допустим, однако, что мы не поняли Рашид эд-Дина. Может быть, он имел в виду общее время осады? То есть каждый монгол перебил по 24 врага во всём городе за пять месяцев, а не за последний день в трех кварталах? Но и тогда цифра в 8 000 000 человек – фантастична.

Вывод один: грош цена математическим выкладкам среднеазиатских историков. Поэтому весьма странно, что многие авторы некритически воспринимают цифры, приведенные у них. Это касается всего: количества сокровищ, подсчета потерь, численности армий. Ко всем этим подсчетам следует относиться с большой осторожностью.

Так что же в действительности произошло после взятия Гурганджа? Большая часть населения погибла во время беспрерывных штурмов. Но в трех последних кварталах уцелело много воинов и гражданских. Конечно, не 8 000 000. Ремесленников могло быть 10 000, если принять обычное десятикратное преувеличение мусульманских авторов. Еще несколько десятков тысяч мирных жителей также избегли смерти. В основном – женщины и дети. А кого перебили монголы? Воинов. Первыми полегли военачальники, которые командовали обороной, – Хумар-тегин, Кутлуг-хан, Феридун Гури. Затем победители расправились с их подчиненными. Резня была действительно впечатляющей, коль скоро она превратилась в воображении Рашида в бойню миллионов людей.

А сколько было самих монголов? Рашид утверждает, что 50 000. Может быть. Но только не в конце осады. Историк посчитал все силы монголов, которые побывали под стенами Гурганджа. По нашему предположению, этих сил первоначально было 20 000. Затем Чагатай погубил половину своего корпуса. Пришел Угэдэй с 30 000 всадников и огромным количеством хашара. Из этих 30 000 тоже многие сложили головы во время отчаянных схваток за городские кварталы. Думается, у монголов осталось не больше 30 000 боеспособных солдат после штурма Гурганджа. Остальные погибли или были ранены и на время вышли из строя. Взятие хорезмийской столицы обошлось дорого.

Но даже если мы начнем умножать 24 на 30 000, численность населения Гурганджа окажется неправдоподобно велика…

В конечном итоге судьба города оказалась незавидна. Он погиб навсегда. Новый город, возникший вскоре неподалеку, монголы назвали Ургенч. А на месте старого появился Куня-Ургенч. Постепенно эти места заселили тюрки. Сегодня территорию бывшего «коренного» Хорезма населяют каракалпаки, а сам Хорезмский оазис – узбеки. Иранское население исчезло. Такова оказалась цена героизма древних хорезмийцев, которые выступили на стороне своих господ-тюрок и сложили головы под монгольскими саблями. Это сопротивление дало возможность Джелаль эд-Дину собраться с силами. Посмотрим, как молодой султан «с родинкой на носу» использовал этот шанс.

* * *

Газной и ее окрестностями несколько лет управлял Кузбар-мелик как наиб (наместник) Джелаля. Самого Джелаля, как мы помним, не отпускал от себя его отец.

Кузбар-мелик вместе с правителем Герата Хан-меликом ходил в неудачный поход на Систан. Этим воспользовались гурцы. Они восстали.

К востоку от Газны находился большой город Пешавар. Им управлял гурец Харбушт. Формально он подчинялся хорезмшахам, но втайне мечтал о независимости. Когда войска из Газны ушли в Систан, Харбушт счел момент удобным для того, чтобы вернуть афганцам свободу, явился в Газну и захватил город без боя. Его сдал тюркский комендант, за что был оставлен на своем посту.

Казалось, возвращаются времена великих Гуридов. Но это была лишь пародия на них. Харбушт не имел подготовленных кадров и опирался на тюрок. За эту неразборчивость новый Гурид поплатился жизнью. Комендант Газны однажды сопровождал Харбушта во время поездки по городу. Улучив удобный момент, тюрк вонзил нож в грудь афганцу «и разорвал завесу его жизни», как выражается ан-Насави. Харбушт умер на месте. За него никто не стал мстить. Гурцы просто разошлись по домам. Так что к моменту прибытия Джелаля страна была полностью замирена.

Однако интриги и раздоры продолжались. Причиной их стал сам Джелаль. Еще находясь в дороге, он прислал гражданского правителя Газны – перса или афганца. Тот немедленно казнил тюрка-коменданта – того самого, что замирил страну.