Империя хорезмшахов

Джучи «сказал, что Чингисхан подарил [город] ему и что он воздержится от его разрушения и намерен сохранить для себя. Об этом будто бы свидетельствует то, что за время своего пребывания вблизи него (Хорезма) это войско не предпринимало набегов на его сельские местности, отличая Хорезм от других областей большей заботой и большей милостью», – свидетельствует ан-Насави. Младший брат Джучи – Чагатай – не разделял этих намерений. Чагатай вообще отличался мрачным и тяжелым характером. Это был неприятный в общении человек – педант, формалист и суровый правитель. Джучи-хана Чагатай не любил и всячески раздувал сплетни о меркитском происхождении царевича (царевич был рожден после того, как его мать побывала в плену у меркитов). В эти байки мало кто верил, но они закрыли Джучи дорогу к престолу великого хагана. Перед западным походом Чингис назначил своим наследником третьего сына, веселого Угэдэя.

Так или иначе, мирные предложения были отвергнуты хорезмийцами. Монголы взялись за дело. «Они начали готовиться к осаде и изготовлять приспособления для нее в виде катапульт (манджаник), черепах (матарис) и осадных машин (даббабат), – перечисляет ан-Насави. – Когда они увидели, что в Хорезме и в его области нет камней для катапульт, они нашли там в большом изобилии тутовые деревья с толстыми стволами и большими корнями. Они стали вырезать из них круглые куски, затем размачивали их в воде, и те становились тяжелыми и твердыми как камни. [Татары] заменили ими камни для катапульт».

Активных действий долгое время не было. Но вот со всех сторон под стены пришли многочисленные хашары – толпы пленных, которых монголы использовали при строительных работах. Пленные закидали землей ров в течение двух дней. Затем монгольские полководцы обратились к плотине, которая загораживала течение Амударьи. Монголы подумали, что, если разрушить плотину, вода хлынет в город и затопит его. Это поможет избежать лишних жертв. Последовала атака плотины. «Три тысячи монгольского войска приготовились для этого дела», – говорит Рашид. Они внезапно приблизились к плотине и напали на ее защитников, но сражаться здесь было трудно. Теснота мешала монголам применить луки и стрелы «с зарубинами». Из Гурганджа вышли ополченцы и гурцы под командой Феридуна Гури. Эта пехота окружила монголов и стала яростно с ними рубиться. Джучи и Чагатай не успели перебросить подкрепления. Отряд монголов был вырублен, спаслись немногие. Если бы так сопротивлялись города Мавераннахра, населенные таджиками, Чингисхан не одержал бы стольких побед…

«В результате этой победы горожане стали более ревностны в бою и более стойки в сопротивлении», – свидетельствует Рашид.

Неудачи обозлили монголов и вызвали разногласия в штабе. Джучи и Чагатай и раньше недолюбливали друг друга. Теперь их вражда разворачивалась на виду у всего войска. Они разделили принадлежавшие им тысячи и сражались каждый на свой страх и риск. В результате отряды несли ненужные потери. Хорезмийцы совершали удачные вылазки, а монгольские штурмы заканчивались ничем. «Говорят, – пишет Рашид, – что холмы, которые собрали тогда из костей [убитых], еще теперь стоят в окрестностях старого города Хорезма». Мы уже обращали внимание на словцо «говорят». Оно означает, что Рашид не уверен в сказанном и делится своими сомнениями с читателем. Однако убитых среди монголов было действительно много.

Возможен и другой вариант. Джучи не хотел разрушать город и ограничился его блокадой. А Чагатай бросал своих людей на бесполезные приступы и нес потери, из-за этого еще больше приходил в ярость и буквально возненавидел старшего брата.

Сколько войск было у монголов? Тысяч двадцать, не больше. Половиной из них командовал Джучи, а другой половиной – Чагатай. Потери в корпусе Чагатая действительно были огромны. Если предположить, что в атаку на плотину ходили его люди, мы должны сразу уменьшить численность войска Чагатая не меньше чем на две тысячи воинов, погибших в схватках. А если верить Рашиду, то и на три: историк утверждает, что погибли практически все. А сколько полегло в других штурмах? Умерло от ран? Попало в плен? Скончалось от болезней? Должно быть, у Чагатая оставалось не более 6000 бойцов. Зато Джучи выглядел молодцом. Он сохранил почти всех своих людей и поглядывал свысока на неудачливого брата.

Единственные люди, которым следовало посочувствовать, – угнанные в хашар таджики. О них никто не заботился, они сами искали себе провиант и умирали от холода, голода и болезней. Но потери среди таджиков никто не считал. О них не упоминает даже ан-Насави, который ненавидит монголов. Историк весьма сочувствует тюркам, обожает своего господина Джелаля и превозносит иранцев. Но не таджиков.

Слухи о распре среди монгольских царевичей наконец дошли до Чингисхана. Хаган потребовал объяснений.

Оба сына считали себя правыми. Джучи доказывал, что щадит своих людей. Чагатай говорил, что пытается выполнить приказ Чингисхана и разрушить Гургандж, но из-за пассивности Джучи теряет воинов понапрасну.