Империя Кремля

Издревле, аргументируют советские историки, Русь делилась на три ветви — Великая Русь (Великороссия), Малая Русь (Малороссия) и Белая Русь (Белоруссия). Скоро образовалась и четвертая ветвь — Новороссия. Вся прошлая история этих ветвей — их перманентная борьба за воссоединение вокруг их общей матушки — Великороссии. В этой борьбе, доказывают советские историки, образовались два лагеря в украинской политике и культуре: большой прогрессивный лагерь сторонников воссоединения Украины с царской Россией и маленький реакционно-националистический лагерь против России. По этой схеме гетман Богдан Хмельницкий — прогрессист и герой, а его сын и гетман Правобережной Украины Юрий Хмельницкий реакционер и националист, потому, что сын хотел исправить ошибку отца и восстановить украинскую независимость от Москвы, опираясь на Польшу, как эту ошибку хотел исправить и второй гетман после Мазепы — Павло Полуботок (1722–1724). Узнав, что гетман Полуботок готовит выход Украины из России, царь Петр I заточил его в Петропавловскую крепость, подвергая пыткам. На допросе гетман Полуботок заявил Петру I: «Ни страх тюрьмы, ни отвращение к кандалам не заставят меня отказаться от моего отечества. Я предпочитаю ужасную смерть, чем жить, постоянно созерцая страдания моих сородичей» (И. Нагаевский, История современного Украинского государства. Мюнхен, 1966, стр. 11 (по-английски)). За два года до смерти Петра I — в 1723 г. — Полуботок умер в тюрьме. Вот таких бесстрашных украинских героев и великих мучеников в борьбе за независимость большевики называют «изменниками». Украинская культура, наука и исторические источники толкуются по этой же схеме. Исторические документы — летописи, хроники и труды, в которых можно вычитать или предположить прорусскую ориентацию, — считаются достоверными и ценными, исторические источники и труды, в которых явственно звучит мотив величия украинского национального духа в борьбе как с «ляхами», так и с «москалями», — объявляются сомнительными и вредными. Апология запорожской казачьей вольницы в трудах украинских историков признается «старшинско-дворянской концепцией». Классические труды выдающихся украинских историков XIX и XX веков запрещены для использования в высших школах Украины как труды националистические. Классики украинской исторической науки Антонович и Грушевский числятся в списке «буржуазных националистов», а руководитель украинского исторического фронта тридцатых годов, коммунист и талантливый историк Яворский был объявлен австрийским шпионом за его отличный немецкий язык и происхождение из Галиции и расстрелян. Но так поступить с академиком с мировым именем Грушевским, долголетним профессором Львовского университета, первым президентом Украинской народной республики, не осмелился даже Сталин. Ему предложили поехать на отдых на Кавказ, в Кисловодск, где он заболел гриппом и умер от лекарства, которое прописал ему врач. Если мы вспомним, как, по заданию Сталина, шеф НКВД Генрих Ягода подобными же лекарствами умертвлял Менжинского, Куйбышева и Максима Горького, то все станет на свое место. Грушевский умер за пять дней до убийства Кирова Сталиным.

Совершенно аналогична советская схема по истории украинского фольклора, литературы и искусства. Фольклор, в котором достается «москалям» — реакционно-националистический, но фольклор, в котором достается «неразумным хазарам», «ляхам», туркам — прогрессивно-революционный. Украинские писатели и критики, их таланты и их творчество тоже оцениваются не по тому, как они создавали родную литературу, развивали родной литературный язык, служили собственной национальной идее, а только по одному критерию — кто и как из них служил русской великодержавной идее. Такой «интернациональной» чистке подвергаются даже такие основоположники украинской литературы, как Котляревский, Квитка-Основьяненко, Гулак-Артемовский, Гребенка, Метлинский, Боровиковский, Костомаров. Кто наиболее ярко рисует трагедию родного народа под царской Россией и тоскует по восстановлению былой свободной Украины, того советская критика зачисляет в разряд «пессимистов» и «реакционных мечтателей». У них, по утверждению советского официального органа БСЭ, «преобладали пессимизм, тоска по невозвратному историческому прошлому Украины, рисовавшемуся им в идеализированном свете» (т. 26, третье изд., М., 1977, стр. 575). Это значит, что если Котляревский в своей знаменитой поэме «Энеида» (1798 г.), украинизирует Вергилия в стиле бурлески, оплакивает гибель Запорожской сечи, возмущается превращением ее вольных казаков в крепостных рабов и тоскует по вольной Украине, то он пессимист и пребывает в ностальгии по «невозвратному историческому прошлому Украины».